Меня здесь хорошо знали, поэтому я сначала решил отправить Сельму одну, однако не стал рисковать. В предбаннике я сказал дежурному сержанту по фамилии Донован, что моя спутница желает взглянуть на тело женщины, которую нашли под штабелем досок. Сержант перевел взгляд на миссис Моллой:
Как ее фамилия?
Брось. Она законопослушная гражданка и налогоплательщица.
Сержант покачал головой:
Гудвин, таковы правила, и ты это отлично знаешь. Назови ее фамилию.
Миссис Элис Болт. Отель «Черчилль».
Ну ладно. А кого она ищет?
Насколько мне известно, правила не обязывают отвечать на подобный вопрос, поэтому я пропустил его мимо ушей. Ждать пришлось недолго. Вскоре к нам вышел служитель, который провел нас по длинному коридору в то самое помещение, где Ниро Вулф некогда положил два старых динара на глаза умершего Марко Вукчича[2]. Теперь под яркими лучами электрического света на длинном столе лежало уже другое мертвое тело, на две трети прикрытое простыней. Головой трупа занимался знакомый помощник судмедэксперта. Когда мы подошли к столу, он, поздоровавшись со мной, прекратил свои манипуляции и посторонился. Сельма схватила меня за руку, хотя и не потому, что нуждалась в поддержке. Просто это входило в программу. Голова покойницы была повернута набок, и Сельма наклонилась над трупом, чтобы получше рассмотреть лицо. Через пару секунд она выпрямилась и сжала мне ладонь, два раза.
Нет, сказала Сельма.
Пока мы шли по длинному коридору к выходу, она тяжело опиралась на мою руку, хотя это отнюдь не входило в сценарий. В предбаннике мне пришлось отпустить ее руку, чтобы подойти к столу Донована и расстроить его сообщением, что миссис Болт никого не опознала.
Уже на тротуаре я остановился, подальше от навострившего уши таксиста, и тихо спросил:
Вы точно уверены?
Абсолютно, ответила Сельма. Это она.
По Тридцать четвертой улице машины обычно ползут с черепашьей скоростью, но только не в это время суток. Сельма всю дорогу сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья. Буквально за час бедняжка пережила три тяжелых удара: узнала, что П. Х. считает ее убийцей мужа; поняла, что П. Х. никого не убивал; побывала на опознании трупа. Она явно нуждалась в передышке.
Итак, когда такси подъехало к старому особняку из бурого песчаника, мы поднялись на крыльцо, вошли в дом, и я, с чемоданом в руке, провел ее по лестнице вверх в Южную комнату. Солнце уже клонилось к закату, тем не менее даже вечером комната была чудесной. Я включил свет, поставил чемодан на подставку и отправился в ванную проверить наличие полотенец, мыла и стаканов. Сельма Моллой без сил опустилась в кресло. Я проинформировал ее о наличии двух телефонных линий местной и городской, сказал, что Фриц принесет поднос с едой, и вышел из комнаты.
Вулф в столовой пытался избежать голодной смерти, Сол Пензер следовал его примеру, Фриц находился там же.
У нас гостья, сообщил я. Миссис Моллой. С багажом. Я показал ей, как запирать дверь. Но она не расположена есть в компании. Нужно организовать ей поднос с едой.
Началось обсуждение. Фриц приготовил на обед свиное филе, тушенное в вине со специями, которое, как он надеялся, должно было понравиться миссис Моллой. А если не понравится, то что? Восемь вечера, я жутко хотел есть, поэтому, оставив решение вопроса на Вулфа с Фрицем, отправился на кухню и положил себе на тарелку мяса. Когда я вернулся в столовую, проблему с подносом уже утрясли. Я сел, взял нож с вилкой, разрезал филе и произнес:
Выкладывая на тарелку это филе, я тут подумал о лучшей диете для игрока в бейсбол. Впрочем, все зависит от того, какой игрок. Например, такой парень, как Кампанелла, которому, вероятно, приходится регулировать потребление пищи
Проклятье! Арчи, кончай валять дурака!
Что? Я удивленно поднял брови. Никаких деловых разговоров за столом ваше правило, не мое. Тем не менее, чтобы сменить тему разговора, могу вам сказать, что изучать лицо человека в состоянии волнения на редкость завораживающее занятие. Возьмем, к примеру, лицо женщины, которое я изучал буквально полчаса назад. Она смотрела на покойницу, узнала в ней женщину, которую когда-то встречала, хотя даже виду не подала, так как не захотела, чтобы двое сторонних наблюдателей это поняли. Ей пришлось сохранять бесстрастное выражение лица, что с учетом сложившихся обстоятельств было нелегко.
Очень интересно, заметил Сол. Так ты говоришь, она ее узнала?
Ну да, абсолютно точно. Никаких сомнений. Впрочем, вы, господа, продолжайте вашу беседу. Лично я хочу есть. Я подцепил вилкой кусочек филе и поднес ко рту.
Похоже, сегодня не самый удачный день для соблюдения правил. Я положил в рот следующий кусок, они тем временем прикончили десерт, и мы перешли в кабинет выпить кофе, что было самым обычным делом.
Я отчитался, как всегда, очень подробно, правда опустив некоторые детали. Кое-какие пассажи моей беседы с миссис Моллой непосредственно к делу не относились, как и тот факт, что она собралась было протянуть мне руку, но передумала. Мы обсудили ситуацию и виды на будущее. Самым очевидным объектом атаки были мистер и миссис Томас Л. Ирвин. Вопрос был лишь в том, как их атаковать. Если они продолжат настаивать на том, что не знают причину отсутствия горничной, а услышав об ее убийстве, станут утверждать, будто и об этом не ведают ни сном ни духом, и что тогда? Говорили в основном мы с Солом. Вулф сидел и слушал, а может, не слушал.