Едва вышли в приемную, как секретарь дернул одну из деревянных груш на веревочке. Система сигнализации некогда разработанная Романовым, которую с готовностью переняли князья да бояре. Причем не столько из-за необходимости и удобства, сколько чтобы не попустить другим.
Вскоре на зов явился новик, которому секретарь и перепоручил Михаила, велев отвести все к тому же, только теперь Архипу Егоровичу. Вот так, запросто! Чужака по палатам водит какой-то юнец, а потом трупы устанут считать. Одиночка он ведь может такого начудить, что потом пади расхлебай.
Пришел с вестью о заговоре, а сам подсылом и оказался. Это в мире Романова принято считать, что на сознательную смерть могут пойти только отбитые фанатики. Здесь по долгу и присяге, вполне себе нормальное явление. Как те же камикадзе, которые не были фанатиками, а просто видели свой долг именно в таком служении. Еще и очереди своей ожидали.
Присмотрелся к сопровождающему. Ну, то что молод, это да. Только он никакой ни новик. Похоже, ему уже за двадцать. Щеки и губы покрыты пушком и ни разу не видели бритвы. Невысок, худощав, но тут уж скорее жилистый. Эдак взглянешь, чисто парубок. Но внешность обманчива. И Романов сумел это рассмотреть. Как ни старается паренек не выделяться, но походка, жесты, и движения вообще, вызывают ассоциацию с дикой грацией хищника. Как бы это пафосно ни звучало.
Пока шли, полностью вернул сознание в тело реципиента. Порядок. Действие зелья уже практически сошло на нет. Если следить, что говоришь, то лишнего не взболтнешь. А раз так, то и нечего дурью маяться.
Странный ты Глеб. Да любой из нас и кожи вон готов вылезти, лишь бы отправиться в поход. Хоть на посылках, хоть в обозе, за ранеными ходить. А ты не желаешь.
Они уже вышли с княжьего двора, и чтобы срезать пошли через опустевшие ряды торжища. Вот на крытых прилавках и пристроилась смешанная группа подростков из пареньков и девиц. Ну, в принципе, они уже таковыми являлись и где-то даже считались уже женихами и невестами.
Михаил невольно замедлил шаг. На Переяславль опустились вечерние сумерки, но рассмотреть ребят можно было без труда. Ему даже особо не пришлось прибегать к своей супер-памяти. Сложением Глеб может и не удался в деда, зато обличием походил как две капли воды.
А что я приобрету в том походе? Получу практику, как воевать половцев? Так еще дед мой, Михаил Федорович измыслил тактику, коей степняки по сей день ничего противопоставить не могут. И не только они, тупо бьются лбом в выставленные строем боевые возы. Рыцари нормандские ничуть не лучше.
Михаил остановился, начав ковыряться в своих кошелях, развешанных на поясе, словно что-то потерял. Очень уж ему было интересно, чем тут все закончится. Правда, кроме любопытства больше ничего не ощутил. Что было странным.
То есть оборонить землю нашу, ты считаешь делом зряшним? взвился один из пареньков.
Я считаю, что не дело всем семейством отправляться в поход, не имеющий решительного значения. Достанет и одного, при толковых и опытных воеводах, как это делается в том же Царьграде. Поход продлится не одну неделю, а то и двух месяцев мало будет. Зря потерянное время, которое можно употребить на науки, являющиеся ключом ко всему.
А может ты струсил? хмыкнул один из ребят, серьезно превосходивший Глеба сложением.
А повторить отважишься? смерив говорившего взглядом, спокойно поинтересовался худощавый Глеб.
А может ты струсил? хмыкнул один из ребят, серьезно превосходивший Глеба сложением.
А повторить отважишься? смерив говорившего взглядом, спокойно поинтересовался худощавый Глеб.
А отчего бы и не повторить, спрыгнув с прилавка и становясь напротив княжича, произнес паренек. Ты просто струсил.
О как. Отойдем?
А здесь слабо?
На миру и смерть красна? хмыкнул Глеб.
Ну, то что ты краснобай знатный, мы и так знаем.
Михаил дернулся было вмешаться. Причем на одних рефлексах. Так как предстоящая схватка, по его мнению на честную не тянула. И пусть может показаться, что уступающий физически Глеб сам напросился, ему по сути не оставили выбора. Но не вмешался. Не правильно это влезать во все детские разборки. Сами разберутся. А иначе какие из них вырастут мужчины.
Сошлись прямо здесь, в проходе между торговыми рядами. Это много позже, княжеские дети станут неприкасаемыми. А сейчас набить им морду можно практически не опасаясь возмездия. Ну если только родитель выпорет сынка, за то, что посмел поднять руку на княжича. А то глядишь и родитель того, приложится к своему отпрыску, так как позволил этому случиться. Жесткое, и по своему справедливое время.
Схватка, итог которой казалось был предрешен, закончилась так толком и не начавшись. Противник Глеба может и был силен, но в быстроте, ловкости и технике явно уступал княжичу. Чем тот в полной мере и воспользовался, расквасив нос своему противнику, а затем добавил, отправляя его в нокаут. И что-то подсказывало, Михаилу, что он при этом повредил своему обидчику челюсть. И хорошо, как свернул, а не сломал.
Дурень, хмыкнув заметил сопровождавший Михаила. Глеба вои особой сотни Пограничного натаскивали. А они в драке, страсть какие лютые. Но посторонних не учат. Лишь княжича Глеба и согласились. Уж больно ликом, на деда своего походит. Он ить только с виду немощный, а так-то жилистый, и науку воинскую хорошо постиг.