Когда Омер-паше доложили о разгроме транспорта, он зарыдал в голос и со всех ног бросился к Сент-Арно с просьбой о помощи Силистрии. Однако командующий «восточной армией» был неумолим.
Мы защитим Константинополь, если русские пойдут на него, но мы не станем делать это в отношении Силистрии. Таких крепостей у турецкого султана много, а хороших солдат, способных разбить русских, у меня мало. Мне они будут нужны для сражений в России, а здесь справляйтесь своими силами цинично изрек француз и продолжил свой обед, прерванный внезапным приходом Омер-паши.
Почернев от праведного гнева, турецкий главнокомандующий, когда вернулся к себе, просил небеса покарать злобных гяуров, мешавших ему бороться с врагами, и его мольбы были услышаны. Через несколько дней вражеским ядром во время осмотра позиций был смертельно ранен генерал Шильдер, главный вдохновитель осады Силистрии, а во французском лагере под Варной вспыхнула эпидемия холеры.
Если бы не трагическая гибель Шильдера, Силистрия бы пала. Сидевший в ней гарнизон только и ждал момента штурма крепости русскими войсками, чтобы почетно капитулировать. Об этом Горчакову в один голос говорили многочисленные перебежчики, и генерал назначил взятие Силистрии в ночь с девятнадцатого на двадцатое июня.
Все было готово, но в самый решающий момент Горчаков отменил свой приказ из-за пресловутой боязни австрийского удара в спину. Перед началом штурма генерал получил сведения об усилении числа австрийских войск в Трансильвании, и это поставило окончательную точку в наступательных действиях Дунайской армии.
Самовольно истолковав слова императора в полученном от него письме, Горчаков отдал приказ об оставлении правого берега Дуная и снятии осады Силистрии.
Самовольно истолковав слова императора в полученном от него письме, Горчаков отдал приказ об оставлении правого берега Дуная и снятии осады Силистрии.
Получив приказ об отступлении, многие военные отказывались этому верить.
Как так отступать?! Через два часа Силистрия будет нашей! возмущался генерал Хрулев, потребовавший подтверждения от начальника штаба Коцебу о подлинности полученного им приказа.
Снятие осады Силистрии моментально нашло отголосок в высокой дипломатии. Увидев, что Горчаков откровенно боится австрийских дивизий, Франц-Иосиф подписал с турецким султаном две конвенции. Согласно первой, Австрия получала право временно занять Албанию, Черногорию и Боснию, по условиям второй австрийским войскам разрешалось занять Дунайские княжества. Буоль немедленно известил об этом Нессельроде, пригрозив началом боевых действий в случае отказа очистить Валахию и Молдавию.
Вслед за ультиматумом из Вены в русскую столицу поступил ультиматум из Берлина, в котором тесть царя извещал Николая о том, что не поддерживает действия австрийского императора. Прусский король очень испугался того, что, заняв Дунайские княжества, Австрия настолько усилится, что перестанет считаться с позицией Пруссии во Франкфуртском союзе.
Подобные действия Берлина были слишком запоздалыми, ибо с этого момента события понеслись вниз, подобно мифическому камню Сизифа, и остановить их никто не мог.
Узнав о решении Горчакова отвести войска за реку Прут, Николай был вынужден молча наблюдать за его действиями. Первая часть Восточной войны была проиграна окончательно, исключительно из-за предательской позиции венского дома, который занял Дунайские княжества в июле.
Казалось, что Европа добилась умиротворения России и конфликт был исчерпан, но Париж и Лондон ничего не хотели слышать о мире. Наполеон и Виктория в один голос твердили, что русским нужно преподать крепкий урок на будущее и намеревались перенести боевые действия на русскую территорию.
При помощи своего флота союзники собирались произвести десантирование на северное побережье Черного моря. Высаживаться в Одессе или устье Днестра, где находилась бывшая Дунайская армия, французы и англичане отказались: господа европейцы не были самоубийцами. Десантироваться на Кавказском побережье, несмотря на энергичные просьбы турок, они также не стали. Слишком длинен и опасен был путь в исконно русские земли, а имам Шамиль так и не смог поднять мощное восстание по ту сторону Кавказского хребта. Получив деньги и оружие, грозный горец потерпел поражение на подступах к Тифлису и был вынужден уйти в горы, зализывать раны.
Оставался только Крым, с главной базой русского флота на Черном море, и объединенное командование остановило свой выбор на этом направлении. Крокодил изготовился нанести медведю новый удар, который должен был быть решающим в их схватке.
Весь июль русский император получал одно неприятное известие за другим. Видя, как хмурит чело ее венценосный супруг, императрица Александра Федоровна пыталась всеми силами помочь и приободрить его. В один из горестных дней, во время завтрака, она обратилась к мужу с необычной просьбой:
Мне кажется, что после ранения Паскевича и неудачи Горчакова тебе как никогда нужен верный и смелый человек, разбирающийся в военном деле. Я взяла на себя смелость и пригласила в Петербург Мишеля Ардатова. Он будет со дня на день, и я очень прошу тебя найти время принять его.