Согласно требованиям саперного искусства все осадные работы велись в ночное время. Ночной мрак хорошо скрывал русских саперов, медленно, но верно приближавшихся к форту. Стремясь помешать действиям молодцов Шильдера, турки предприняли ночную вылазку, но русские солдаты были начеку. Нападение врага было отбито с большим для него уроном, что подвигло генерала Сельвана, чьи солдаты находились в осадных траншеях, к ответным действиям.
Получив сведения от перебежчиков, что силы врага, оборонявшего Араб-Табиа, на исходе, Сельван обратился к Шильдеру с просьбой разрешить ночной штурм и получил согласие. Ночью двадцать девятого мая штурмовые колонны русских войск пошли на штурм вражеского укрепления и имели успех. Быстрым шагом они пересекли открытое пространство и, несмотря на огонь врага, смогли подняться на вал и обратили защитников форта в бегство.
Оставалось только ударить по охваченному паникой противнику и занять укрепление, но в этот момент судьба отвернулась от генерала Сельвана. Находясь в передних рядах, ворвавшихся в форт пехотинцев, он был сражен вражеской пулей, когда увлекал своих солдат в последнюю атаку. Видя смерть своего генерала, пехотинцы были готовы в клочья разнести весь турецкий гарнизон, но в этот момент случилось непредвиденное.
Едва помощник Сельвана генерал Веселитский увидел его гибель, как что-то случилось с его сознанием. Ранее смелый и храбрый человек, он вдруг затрясся как осенний лист и стал громко отдавать приказы об отступлении.
Назад! Отступаем! Быстро назад! кричал Веселитский, безвозвратно губя дело, ради которого Сельван отдал свою жизнь.
Повинуясь приказу, загудели трубы, затрещали барабаны, призывая к отступлению, что породило неразбериху в рядах наступающих солдат. Возникшая в штурме пауза позволила туркам прийти в себя и открыть огонь по отступающему противнику.
Неудачная вылазка обошлась русским солдатам в потерю около девятисот человек убитыми и ранеными. Этот урон и ощущение потерянной бывшей в руках победы усугублял тот факт, что во время отступления было потеряно тело генерала Сельвана. Только на третью ночь пробравшиеся в окружавший форт ров пластуны смогли вынести его с поля боя. Без головы, с разрубленной грудью, это тело наводило ужас на солдат и офицеров своим видом.
Неудачный штурм форта породил черную полосу невезения в Дунайской армии. Под деревней Каракул был разбит отряд русских войск под командованием полковника Карамзина, который так же, как и Сельван, был убит турками.
Следующей жертвой рока стал сам фельдмаршал Паскевич. Девятого июня, совершая инспекцию осадных укреплений, он был контужен вражеским ядром и был вынужден сдать командование Горчакову.
Неудачный штурм форта породил черную полосу невезения в Дунайской армии. Под деревней Каракул был разбит отряд русских войск под командованием полковника Карамзина, который так же, как и Сельван, был убит турками.
Следующей жертвой рока стал сам фельдмаршал Паскевич. Девятого июня, совершая инспекцию осадных укреплений, он был контужен вражеским ядром и был вынужден сдать командование Горчакову.
Убытие фельдмаршала в Яссы, как ни странно, давало русским войскам шанс взять Силистрию. Руководивший осадными работами генерал Шильдер на кресте поклялся Горчакову, что его осадные батареи заставят врага оставить крепость, и его слова не расходились с истиной.
Положение турецкого гарнизона в Силистрии было крайне тяжелым. Огонь осадных орудий наносил солдатам султана большой урон. Омер-паша слезно молил маршала Сент-Арно спасти сидящих в крепости турок, но француз ничем не мог ему помочь. Хотя новые соединения союзной армии и прибывали в Варну, но, по мнению маршала, их было недостаточно для сражения с русскими.
Кроме потерь от обстрелов осадных батарей Шильдера, турецкий гарнизон нес серьезные потери от голода, и неизвестно, что больше наносило ему урон. Из-за осады связь Силистрии с Рущуком и Шумной была сильно затруднена, и костлявая рука голода все крепче и крепче стискивала горло солдат султана.
Пытаясь не допустить капитуляции крепости, Омер-паша отправил в Силистрию транспорт с зерном и сухарями под охраной двухтысячного отряда башибузуков. Этим самым турецкий главнокомандующий пытался выиграть время и отодвинуть опасный кризис, надеясь, что сумеет уговорить французского маршала оказать действенную помощь осажденной крепости.
На беду турок, в день выхода каравана с продовольствием из ставки Омер-паши в Шумне, генерал Хрулев с согласия Горчакова решил полностью перекрыть все подступы к осажденной крепости. После удаления Паскевича Михаил Дмитриевич втайне очень хотел взять Силистрию и тем самым хоть немного, но превзойти фельдмаршала.
Убежденный доводами и действиями Шильдера, он намеривался сломить сопротивление врага не ядрами, но голодом. Поэтому Горчаков приказал Хрулеву занять пространство между Силистрией и деревней Калипетрией силами трех полков, тем самым полностью замкнув кольцо осады.
Сил, имевшихся в распоряжении Хрулева, оказалось вполне достаточно, чтобы в сражении девятого июня под Калипетрией не только не допустить прорыва транспорта с продовольствием в осажденную крепость, но и наголову разбить кавалерию башибузуков. В результате боя русские потеряли убитыми чуть больше десяти солдат, тогда как потери турок были далеко за триста человек. Победителям также достался весь транспорт с продовольствием, что делало капитуляцию Силистрии делом времени.