У Влады чуть не вырвалось: а вас? Научила? И если вы такая умная, то почему вы одна?
Слава богу, сдержалась. А осадочек-то остался! Спросила, где находится лагерь, но та сказала, что, во-первых, адреса точного нет да, конечно, можно узнать на кафедре, но бесполезно туда, в лагерь, все равно не пропускают. Такие порядки. А приедет он через два месяца. Ерунда! Вот тогда все успокоится и все забудется. «А пока жди письма. Напишет, наверное», не очень уверенно закончила она.
Ни про отца, ни про мать она не спросила Влада поняла: враги на всю жизнь. Презирают ее родителей и ненавидят. И даже не стараются этого скрыть.
Письма все не было. Она снова звонила Татьяне Ивановне, та отвечала, что у него все нормально. Почему не пишет? Да бог его знает. Мне пару раз звонил коротко, правда. Связь там ужасная.
А мне нет, грустно сказала она.
Та утешила:
Ну почем ты знаешь? Может быть, тебя не было дома?
В гости не приглашала, кстати. Ну да ладно. Два месяца это и вправду не срок. Надо жить дальше и думать о том, что дальше все сложится. Дальше все будет хорошо. А как по-другому?
Отца уже выписали, и мать снова хлопотала возле него. По-дурацки, суетливо и бестолково. Он орал на нее, она убегала плакать, а Влада снова думала, как поскорее уйти отсюда, из постылого отчего дома.
С отцом она почти не разговаривала, да и он не стремился. Слышала только, как он громко, не опасаясь, что будет услышан, ежедневно и по нескольку раз беседовал со своей докторшей докладывал подробно и обстоятельно, как поел и что, какое давление, пульс и, простите, желудок. Ей стало смешно, и она подумала: а зря он не уходит. Зря не уходит к этой тетке. Наверняка и это понятно у них доверительные и близкие отношения. Жили бы себе и радовались. А мать мать бы пришла в себя, пережила куда денешься и тоже зажила бы спокойно.
Два месяца истекали. Теперь она сразу после учебы бежала домой, чтобы не пропустить телефонный звонок. Мать вопросов не задавала, а вот отец однажды спросил:
Ну что? Одумалась? Раздумала замуж? Значит, зря на папашу обиделась. Умница, дочка. Моя кровь!
Не зря, отрезала она, и обиделась вовсе не зря, и зря ты думаешь, что одумалась. Он просто в отъезде, но как только приедет, твоя умница-дочка отправится в загс. И не надейся, что так велика сила твоего воздействия и я так послушна!
Отец равнодушно пожал плечами:
Хозяин барин! Будет по-твоему. А уж как оно будет посмотрим.
И снова она позвонила. И снова трубку взяла его мать.
Она была как-то растеряна и смущена Влада почувствовала это сразу.
Да, приехал. Нет, дома нет. Почему не звонил? Ой, Владочка, я и не знаю. Занят, наверное. Хотя ты знаешь, девочка ты не звони. У него что-то переменилось. Передумал, наверное. Сказал, что подумал и прав твой отец. Рано жениться. Ни жилья своего, ни денег. Запал, наверное, прошел.
Пе-ре-думал? медленно повторила Влада. Запал, говорите, прошел? А что такое запал? Я думала, что у нас с ним любовь. А у нас был запал. Я и не ожидала И папаша мой прав. Ну, просто святой человек мой папаша провидец! Жизни научил вашего мальчика. Образумил просто, глаза открыл! А мальчик ваш, она помолчала, мальчик ваш чудный. Ответственный такой мальчик. И честный! Прошел запал ну, да бог с ним. Мы по-честному, прошел, и все. Жениться не будем. И звонить даже не будем зачем? Зачем травмировать себя, правда? Разговоры вести неприятные? Выяснять что-то, оправдываться? Объяснять про запал? Про жилье и про деньги а я-то не знала! Ни про то, ни про другое не знала! Думала, что богатый ваш мальчик. Сын подпольного миллионера, ну, или генерала какого-то. Или директора Елисеевского магазина. А у него ни квартиры, ни денег. Вот незадача! Переменилось у него, видите ли! Планы поменялись, да? Подумаешь, дело какое! Ну и бог с вами. Живите счастливо. А мой дурацкий и хамский папаша оказался неожиданно прав. Еще одна неприятность, правда? Идеологический противник, дурак и скотина а прав ведь! Что вы молчите? Может быть, я чего-то не знаю? А?
Может быть, тихо ответила та.
А! Не догадалась, дурочка! У него что, новый запал?
Будь счастлива, еще тише ответила собеседница, и не держи на него зла.
Гудки. Раздались короткие и беспощадные гудки. Извещающие о том, что все закончилось. Все на свете не только этот тяжелый, невозможный и дурацкий разговор. Жизнь закончилась, вот что.
Наложить на себя руки? Как просто! Ну нет. Из-за этого мозгляка? Ничтожества? Оборвать свою совсем юную, драгоценную жизнь? Даже если она в тягость? Да глупости. Не стоит он того. Она все-таки дочь своего отца. А он не из мозгляков, ее папочка. При всех своих мерзостях нет!
Он, кстати, спросил ее снова:
Ну? Что? Смылся Ромео твой дохлый?
Она не ответила. Ну а больше он и не спрашивал. Слава богу.
Я буду жить, слышите? Буду! Всем назло!
Замуж она выскочила скоро, месяцев через семь. Влюблена не была ни минуты. А что будущий муж не из мозгляков, поняла сразу. Папина школа.
Павел Девятов был хорош собой, щедр и внимателен. Из достойной семьи и мама, и папа большие начальники. Папа по космосу, мама историк. Жених окончил МГИМО и собирался в командировку. Естественно, за границу. Естественно, в Европу. Без папы-космодела здесь, разумеется, не обошлось.