Последний из музейных залов Бентама переоборудовали под фотостудию. Стены здесь были увешаны портретами в рамах. Косоглазый фотограф метался между камерой (огромным черным ящиком с надписью «Министерство фоно и фотографической документации») и объектом съемки маленькой девочкой, застывшей на стуле в явно неудобной позе. Другие дети нервно топтались рядом, дожидаясь своей очереди; некоторые вертели в руках только что полученные временные удостоверения. Министерство выдавало документы всем почти сразу же по прибытии, и это было необычно. Как будто имбрины боялись не успеть.
Из фотостудии мы перешли в вестибюль с высоким потолком. Здесь на стенах висели картины в золоченых рамах, так тесно друг к другу, что я не сразу отыскал дверь в кабинет. Но тут из-за стенки донесся голос мисс Сапсан:
Ну и какого дьявола вы там устроили? Такое впечатление, будто вы и сами не понимаете, что творите!
По-моему, это она Перплексуса распекает, сказала Эмма.
Да, очевидно, ваша работа очень важна! продолжала мисс Сапсан. Но если вы будете продолжать в том же духе, то разрушите весь Дьявольский Акр! Так что будьте любезны, избавьте нас от дальнейших ошибок! Выясните уже наконец, что у вас там не работает, и почините! Хватит уже с нас этих треклятых экспериментов!
Наверное, лучше зайти попозже, сказала Бронвин.
Енох шикнул на нас и прижался ухом к двери но в этот самый миг она распахнулась настежь. На пороге стояла мисс Сапсан, на ее щеках полыхал румянец.
Вы вернулись! воскликнула она и, раскинув руки, окутала нас вихрем черной ткани. Я думала я думала ну да ладно, неважно, что я там себе думала. Вы вернулись!
За ее спиной маячил Перплексус, и какая бы драма ни грозила разыграться в кабинете до нашего появления, теперь все было забыто.
До чего же я рад вас видеть! прошептал я.
Мисс Сапсан закивала в ответ, не разжимая объятий и задевая мою щеку узлом иссиня-черных волос. Встречаясь с ней, я и прежде не раз испытывал облегчение, но совсем не такое, как сейчас после того, как несколько часов подряд пытался и никак не мог представить мир и свою жизнь без нее. До меня дошло нечто очевидное и в то же время необычайно глубокое: то, что я чувствую к этой странной маленькой женщине, и есть любовь. И я подержался за нее еще немного даже после того, как Нур высвободилась из ее нервных объятий. Мне нужно было не только убедиться, что она действительно жива, но и справиться с удивлением: я вдруг понял, какая она на самом деле крохотная и уязвимая под всеми этими слоями и складками пышного платья. И мне стало страшно при мысли о том, какая тяжесть лежит на этих хрупких плечах.
Мисс Сапсан опустила руки и отступила на шаг, чтобы как следует нас рассмотреть.
Боже мой, да вы промокли до нитки!
Мы с Эддисоном только что нашли их возле дома мистера Джейкоба, сообщила Бронвин. И десяти минут не прошло. Вот, привели их сразу к вам.
Мисс Сапсан опустила руки и отступила на шаг, чтобы как следует нас рассмотреть.
Боже мой, да вы промокли до нитки!
Мы с Эддисоном только что нашли их возле дома мистера Джейкоба, сообщила Бронвин. И десяти минут не прошло. Вот, привели их сразу к вам.
Спасибо, Бронвин! Вы все сделали правильно.
Ох, мои милые! Ох вы бедняжки! донесся из кабинета голос мисс Шилоклювки, и, заглянув за спину мисс Сапсан, я увидел, что престарелая имбрина сидит у окна в кресле на колесах. Она подозвала нас жестом и прикрикнула на двух вертевшихся рядом учениц:
Хватит прохлаждаться, дамы! Несите чистые полотенца, две смены одежды, чай с лимоном и горячую еду.
Слушаюсь, мисс, ответили они хором и склонили головы перед наставницей.
Я знал обеих: серьезную девушку в идеально круглых очках звали Сигрид, а другую, многообещающую любимицу мисс Шилоклювки, Франческа. Енох вздохнул и проводил Франческу глазами, но, заметив, что я на него смотрю, тут же принял свой обычный вид хмурый и недовольный.
Нам нужно поговорить с вами наедине, сказал я мисс Сапсан.
Она кивнула, и мне вдруг почудилось, будто она и так уже знает все, что мы хотим рассказать.
Наедине? Енох нахмурился еще сильнее.
Он явно хотел поспорить, но все-таки удержался: видимо, память о том, как досталось Перплексусу, была еще слишком свежа.
А вас я попрошу собрать остальных, обратилась мисс Сапсан к нашим друзьям. Скажите им, что Джейкоб и Нур нашлись. Приведите всех в Дом-над-Канавой и ждите нас там.
Миллард и Оливия обыскивают нью-йоркскую петлю, сказала Эмма, посмотрев на свои наручные часики. Но они в любую минуту могут вернуться.
Сходите за ними, будьте добры, попросила мисс Сапсан. Не будем терять времени.
Да, мисс. Эмма бросила на мисс Сапсан умоляющий взгляд, в котором читалась просьба не оставлять их в неведении слишком надолго. До скорого.
Эмма, Енох, Бронвин и Эддисон ушли. Перплексус раздраженно кашлянул, напомнив о своем присутствии.
Mi scusi[2], синьора Сапсан, но мы не закончили
А я полагаю, закончили, мистер Аномалус, отрезала мисс Сапсан учтивым, но не терпящим возражений тоном, что в ее устах было равносильно пинку за дверь. Перплексус побагровел и выбежал вон, вполголоса ругаясь по-итальянски.