Не знаю, ответил мальчишка. Я их не видел, но у них хорошие лошади.
Вот как? Дезертиры на хороших лошадях. И сколько же их?
В конюшне четыре лошади.
Вы же сказали, что дезертиров трое?
Мальчишка не ответил.
Ладно, пойдемте посмотрим.
Коннетабль чуть ли не подпрыгнул от радости и пошел впереди него, звякая доспехами. И еще издали крикнул двум своим людям:
Воины, этот рыцарь нам поможет!
Люди коннетабля заметно воспряли, а народ, особенно дети, загалдели.
Вон оно как, рыцарь! Настоящий!
Солдат поморщился ему все это не нравилось, но когда он дошел с коннетаблем до конюшни, ситуация стала казаться еще хуже.
Это их лошади? Солдат указал на лошадей.
Они, ответил коннетабль.
Послушайте, коннетабль, а вы знаете, что любая из этих лошадей стоит дороже всей вашей харчевни? Берите этих лошадей, отгоните их в замок, барон вам только спасибо скажет. И пусть они потом эту харчевню хоть сожгут.
Я боюсь, что они сожгут всю деревню, ответил коннетабль.
Так заколотите дверь сами и подожгите ее.
Нельзя. Мальчишка стал еще печальнее. Там две молодые женщины. Мужики меня возненавидят.
О, так вы волнуетесь о женщинах? А на южной дороге вы приказали повесить двоих мужиков за просто так.
Так они же чумные. Пришли из чумных мест.
А, чумные, тогда понятно
Мне барон приказал вешать всех, кто придет с той стороны, ну вот я
Да понятно, прервал его солдат. Вы мне вот что скажите: вы видели этих, он кивнул на лошадей, их хозяев?
Угу, кивнул молодой человек.
И что, страшные?
Угу.
Ясно.
Ну так что, поможете? почти жалобно спросил коннетабль.
Видите эти кольца на уздечке? Солдат подошел к лошади, ткнул пальцем в уздечку.
Да.
Это кольца для украшений, сюда вставляют ленты цвета своего полка, так ламбрийцы украшают своих коней перед боем.
Ламбрийцы? упавшим голосом спросил коннетабль.
Да, ламбрийцы, знаете, кто это?
Наемники.
Самые дорогие и самые лучшие наемники на свете. Их там четверо?
Да, я видел четверых, когда они въезжали в деревню.
И нас четверо. Если, конечно, считать двоих ваших стражников. У хибары два окна, судя по всему. У каждого поставим по человеку. Хибару подожжем, если, конечно, будет гореть. Мы с вами встанем у входа и будем рубить всех, кто выскочит.
Но
Да помню я, там женщины, поэтому драться с ними мы не будем, а будем их уговаривать отпустить баб. Согласны?
Согласен, кивнул юный коннетабль.
И не вздумайте их чем-нибудь спровоцировать. Если мы их взбесим, они убьют нас всех. И людям своим скажите, чтобы не лезли на рожон.
Не полезут, кивнул коннетабль.
А вот когда отпустят баб будем думать, что делать дальше.
Хорошо.
Они вышли из конюшни на улицу. Солдат снял тяжелый от воды плащ и кинул его на седло. На секунду задумался и вытащил из огромного холщевого мешка кирасу. Бригантину не стал брать решил, что в кирасе будет спокойнее. Также он достал из мешка наплечники и наголенники и начал одеваться. Коннетабль не постеснялся выступить в роли оруженосца, с креплением лат он был хорошо знаком. Когда с застежками и ремнями было покончено, солдат надел подшлемник. Коннетабль протянул ему шлем.
Нет, сначала горжет.
Вы и его будете надевать?
Буду, ответил солдат. Десять лет назад мой друг перед заступлением в дозор, где мы обычно спали, поленился надеть горжет, а еретики сделали вылазку пустяшную, они просто проверяли, на месте ли мы, и драки почти не было, но был один удар копья, всего один.
И вашему другу копье попало в горло?
Нет, копье попало в наплечник и сломалось, а вот щепка от копья, небольшая щепка в мизинец толщиной, вошла в горло, а вышла из-под уха. Мы позвали лекаря, и он вытащил ее, но моего друга пришлось положить на живот, так как из горла все время шла кровь, а ночью он умер. Солдат застегнул горжет, который закрыл горло и нижнюю челюсть. А вот теперь шлем.
Он надел шлем, достал из мешка тяжелый топорик на короткой ручке, очень удобный в свалке, и засунул его за пояс на спине; длинный стилет без гарды спрятал в правый сапог, в специальный карман для ножа. Топнул ногой, поправляя наголенник и сапог. На левую руку нацепил легкий треугольный кавалерийский щит.
Ну все, готов, сказал солдат.
Пойдемте? Мальчишку едва заметно потрясывало от волнения.
Нет, все-таки надену еще поножи.
У-у, только и смог произнести коннетабль, но добавлять ничего не стал, а помог застегивать поножи.
Когда все было готово, солдат спросил:
Ну, где ваши люди?
Там, махнул юноша рукой в сторону стоявшей почти в луже телеги, возле которой толпились люди.
Эй, ты. Солдат указал на мужика пальцем. Это ты предлагал ночлег за крейцер?
Я, господин, оживился тот, подбегая.
Тебя зовут Яков?
Ёган, господин.
Ну да, как же иначе, присмотри за моим конем и вещами. Если что-то пропадет, я отрублю тебе пальцы. Понял?
Понял, ага-ага.
Если меня убьют, в сумке на седле бумага, там имена моей матери и моих сестер. Они живут в Руудсдорфе. Коня и снаряжение отдашь им. Себе за услуги возьмешь двадцатую часть. Двадцатая часть это половина десятины. Понял?
Нет, господин, не понял, испуганно ответил крестьянин.
Солдат его уже не слушал, лишь крикнул, отворачиваясь:
И не вздумай своровать хоть пфенниг. Коннетабль, пойдемте, где ваши люди?