Любящий Тебя
Написано на почтовой бумаге со штампом Соколова. Помета Сологуба: «Отв<ечено> 1 сент<ября>».
Дорогой Федор Кузьмич!
Приветствую Тебя очень нежно. Знаешь, я очень несчастен. Прибыл на сутки в Москву из Бронниц, где был несколько дней по всяким земским поводам (ревизия, земское собрание), и вот через 10 минут снова отбываю туда же производить рекрутский набор. Днем утомительная работа, а вечерами выслушивание интереснейших истин вроде «Ученье свет, неученье тьма», только во многих словах. Еще несчастен потому, что в моем стихотворении в Альманахе, изданном «Студенческой жизнью» (Ты его, наверно, получил)[630], есть опечатки, из коих пара удивительно гнусных.
Вместо «Эребе» оказалось «гребе» (!?), а вместо «мироточеньем» вышло «миротечением»[631]. Если попадется на глаза, ради Господа, не числи на мой счет.
Незлобинцы очень тревожно и нетерпеливо ждут «Заложников»[632]. Не менее нетерпеливо жду их услышать я.
Какому театру думаешь Ты их отдать в Петербурге? Ежели Леванту[633], дружественно убеждаю Тебя, не давай ему поставить раньше Незлобина. Сам знаешь, Левант аккуратно до изумительности губит все новые пьесы и создает тем для них неприятнейшую рекламу, каковая после, если иметь в виду, что публика вообще глупа, весьма худо отражается на успехе пьесы в других театрах. Незлобин же, как-никак, «Мелкого Беса» поставил неплохо, и «Мелкий Бес» идет в репертуаре и теперь.
Не собираешься ли Ты прибыть когда-нибудь в Москву? Я был бы страшно Тебе рад. Сколько уж времени мы с Тобой не видались! Вероятно, зимой и меня занесет в Петербург (я вошел в одно дело по получению огромнейшей железнодорожной концессии[634]), только вряд ли приеду очень скоро. Вернее, после Нового Года.
Литка в театре Незлобина чувствует себя неплохо. Играет пока мало. Очень уж много там девиц понабрано, и престрашных, надо сказать, пьес же мало. Впрочем, мало и радости играть в «Gaudeamus»е каком-нибудь или в «Тайфуне»[635].
Сборы в этом году Незлобин делает хорошие, ходит потирает руки, круглится, полнеет, очень поправился.
Напиши мне. Через три дня я уже буду опять в Москве. Очень мне большое удовольствие причиняют Твои письма. Ах, если б нашелся у Тебя лишний экземпляр «Заложников» для меня.
До свидания! Обнимаю Тебя крепко. Верь, что у Тебя в Москве есть друг, который Тебе не изменит и Тебя не предаст никогда.
Литка шлет Тебе и Анастасии Николаевне самый нежный привет, я же целую А. Н. ручки.
Любящий Тебя
Милый и дорогой Федор Кузьмич!
Очень я был рад получить от Тебя письмо и рукопись «Заложников». Прочтя пьесу, я точно убедился, что она Незлобинцам совершенно не по носу. Где им. Начать с того, что, как мне теперь это вполне очевидно, они ее вовсе и не поняли, раз могли мыслить об изъятии мистического элемента. Изъять его было бы все равно, что отрезать у человека голову.
Не поняли они и того тончайшего приема Твоего, в силу коего зритель, с начала пьесы и в дальнейшем ее течении видящий истинных «героев» в Михаиле и Кате, к Лилит же относящийся недоверчиво, должен в конце перевернуть, перерасценить уже сложившиеся в нем чувства и до тех пор безразличную для него правду Мечты поставить выше правды Жизни.
Не знаю, сумеет ли дать то, что надо, театр Леванта. Особливо боюсь, сумеют ли там понять, как надо, некоторые очень земные слова Лилит в самом конце II-го акта.
Посылаю Тебе вырезку из «Утра России» с моей заметкой о Твоей пьесе[636]. Должен заметить, что окаянный редактор Алексеевский[637] под предлогом недостатка места вычеркнул все мои хвалительные рассуждения о Тебе и о пьесе, оставив один сочувственный пересказ.
Вчера вечером у нас состоялось чтение Твоей пьесы (театральных людей не звал), был больше литературный народ. Пьеса произвела очень впечатление. После очень оживленно о ней толковали.
Очень был изумлен Твоим сообщением о моей антрепризе в Ярославле. Купил «Театр и Искусство». Точно! Всеми буквами[638]. Догадываюсь, в чем дело: в Москве есть некий актерский человек, С. А. Соколов, о коем я знаю потому, что я Литературном кружке мне предъявляют его неоплаченные ужинные счета. Очевидно это он.
Относительно Твоего замысла о создании театра в Петербурге[639] скажу, что это было бы очень своевременно, только надо непременно серьезно финансировать дело. Я, увы! вкладчиком войти не мог бы по той простой причине, что не только проживаю все, что получаю, но проживаю и более того. Есть у меня виды упрочиться денежно с разрешением железнодорожной концессии, к коей я близко стою, но концессия эта еще не состоялась, и это дело вопрос года или вроде того. К тому же упроченность эта тогда выразится в виде места с крупным окладом, а не в виде единовременной суммы.
Когда Ты прибудешь в Москву? Мы с Литкой были бы ужасно рады увидеть Вас обоих. Есть у меня замысел просить Тебя участвовать в торжественном литературном вечере, устраиваемом 14 января Кружком и организуемом мною[640], но о сем по выяснении ассигновки от Кружка напишу умоляющее письмо особливо.
Когда Ты прибудешь в Москву? Мы с Литкой были бы ужасно рады увидеть Вас обоих. Есть у меня замысел просить Тебя участвовать в торжественном литературном вечере, устраиваемом 14 января Кружком и организуемом мною[640], но о сем по выяснении ассигновки от Кружка напишу умоляющее письмо особливо.