Датируется по почтовому штемпелю: С.-Петербург. 20.2.13. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L. R.
Датируется по почтовому штемпелю: С.-Петербург. 20.2.13. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L. R.
Анастасия Николаевна, я не лгала, когда говорила, что люблю Вас, и вот теперь из-за одного (пусть даже в моих глазах несправедливого) окрика я не могла измениться, что бы стоила моя дружба! Вы оттолкнули, я отошла больно, но что ж делать. Вот получила Ваше последнее письмо, вдруг точно лучи света на все. Поехала по Разъезжей простилась. И как-то когда Вы ушли совсем, Вы стали еще дороже. Мы не ценим того, что у нас есть. Хорошо, что я уезжаю, тяжело, чтоб были Вы близко и так далеко. Хотя верно Вы давно отошли, да, верно, месяца 2, как Вы пишете; я чувствовала, хотелось что-то сказать, не понимала, не знала что, почему, отчего.
Понимала, что я бездарна по-Вашему потому. Хотелось сказать: «Но ведь я не виновата!» Ведь мне это еще больней, и потом хотелось прийти домой и угара какого-нибудь, чтоб забыть себя, свое бессилье, хотелось быть легкомысленной и не могла и это и в результате. Измученная, истерзанная я искала у Вас поддержки но жалкие люди противны, и Вы оттолкнули меня. Но разве Вы виноваты? ведь душе не закажешь. Вы хорошо сделали, ложь была бы еще больше, и Вы не были бы Вы. Ах, если бы Вы знали, как я себя ненавижу сейчас все, все, что я делаю я не хочу делать. И я вполне поняла Вас и Ваше отношение ко мне. Если Вы можете, поверьте мне. Это мое письмо нежное «прости» Вам. Я буду думать о Вас светло и любовно, Ваше последнее письмо я спрячу. Сергею я ничего еще не писала и не знаю, что скажу, но я Ваш друг, и если бы когда-нибудь я не стала Вам более так противна, я была бы рада но я не жду этого. Того, что хочешь и ждешь не приходит ко мне.
Не смею просить верить мне, но время это докажет, и если не доказала моя дружба пускай докажет Ваша вражда ко мне, что я не лгала, и не лгу, и не буду лгать.
Датируется по почтовому штемпелю: СПб. 26.2.13. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L. R.
Дорогая Анастасия Николаевна,
Я была рада Вашим строкам я почему-то ждала их и знала, что все временное отойдет, и будет настоящее, то, что нельзя разъединить, то, что крепко спаяно интересами: жизни, искусства, веры в единую прекрасную страну Ойле[802].
Сережа теперь опять в бою я застала его на временном отдыхе в Ковно бодрым, жаждущим дела и, несмотря на мою печаль, мне было радостно видеть его настоящую храбрость и веру в будущее России. На позициях вообще очень хорошо, Анастасия Николаевна, люди все бодрые, блестящие глаза, глядящие с такой верой в свое правое дело. Сергей много пишет там, когда они на отдыхе но, конечно, во-первых, они мало на отдыхе, во-вторых, сейчас еще очень мало что можно печатать. Его статью привезла я с собой. Вы читали мою заметку в «У<тре> Р<оссии>», это лишь сжатый коротенький штрих из моей поездки[803]. На всю жизнь мне останется в памяти 10 дней моего пути из которых 4 дня я была с Сергеем. Сколько ласки и привета я встретила у этих бесконечно милых людей загорелых, твердых. Даже солдатики с риском для своей жизни пытались мне помочь в розысках Сергея. Когда я одна среди снарядов, на тюках солдатских вещей спала тяжелым сном под охраной маленького солдатика-артиллериста одна женщина среди сотней <так!> солдат я поняла, что я уже стала другая, и ничто человеку не страшно, когда ищет он своего любимого, и ничто не может с ним случиться.
Теперь я со своего приезда все собирала теплые вещи для солдат бригады, где Сергей. Иногда казалось, что не хватит сил выполнить начатое одеть всю бригаду в теплое, и руки опускались. Но сильна воля человека: во вторник офицер этой бригады увозит от меня 3 тысячи вещей. Мои солдатики одеты 2 тысячи попадет в артиллерию, 1 тысяча пехоте, ее охраняющей. Артиллерию, всю бригаду одела но всей дивизии, 17 тысячам я не могла дать. Сергей артиллерист. Я устала но рада. Это моя маленькая благодарность милым, дорогим воинам. Сергея адрес: Действующая армия, 53 артиллерийская бригада. Прапорщику Сер. Ал. Соколову. Нежный привет Федор<у> Кузьмичу и Вам. Искренне Вам дружеская
Датируется по почтовому штемпелю: 29.9.14.
Дорогая Анастасия Николаевна,
Датируется по почтовому штемпелю: 29.9.14.
Дорогая Анастасия Николаевна,
у меня остался один Сережин рассказ я шлю его на Ваше имя (я плохо разобрала адрес на Вашей открытке). Вы будете такой милой потелефоните туда, и они кого-нибудь могут прислать за ним. Я дала меня просило «Отечество» (кажется, по Вашей рекомендации). Потом в «Лукоморье»[804] больше пока Сергей не присылал. Насчет гонорара не знаю, как в «Вершинах», «Отечество» плотит <так!> 20 к. за строч<ку>, остальные 25 коп. Хотя это вопрос сейчас для нас и интересный, но, конечно, могу дать этот рассказ и несколько дешевле. Деньги они могут прямо мне выслать. Ради Бога простите, что я Вас этим затрудняю, но я знаю, что Вы к Сережику хорошо относитесь и потому решаюсь это сделать. Не сердитесь за беспокойство но я не умею с чужими журналами разговаривать, особенно трудно это сидя в Москве говорить с Петроградом.