Да тут она, на кухне.
Армор скатился вниз по лестнице, открыл дверь на кухню, с высоты ступеней увидел, что внизу девушка из общества, как простая кухарка шинкует овощи.
Медемуазель, с пафосом сказал он по французски, произошло недоразумение, наш слуга все неправильно понял, Вы не должны работать на кухне, немедленно снимите с себя все эти лохмотья, и я прошу Вас подняться в бельэтаж, я буду Вас ждать.
Что это он, о чем? спросил Василий, ты понимаешь?
Понимаю, ответила Лиза, он просит меня переодеться и немедленно подняться кверху.
Ха-ха, ловок, повеселел повар, быстро присмотрел девчонку. А я-то думаю, откуда такая служанка взялась, ручки белые и языки иностранные понимает. Не иначе, благородная. Крепко вас, дворян, революция прижала, раз соглашаетесь на кухне работать, как простые.
Позвольте, я пойду, ждут, неудобно, сказала Лиза.
Она поднялась по лестнице на второй этаж дома. Армор ожидал на диване в рекреации.
Еще раз, ради Бога, простите нашего слугу, он не понимает, что делает, негры, они как дети.
Ну что Вы, он очень мне помог. Сначала купил платочек, потом пригласил на работу.
Но Вы не должны быть на кухне. Ваше место в парадном зале. Вы, как я понял, дочь русского генерала и по статусу можете присутствовать на приемах в посольстве. Завтра мы даем обед в честь вологодского градоначальника, будут важные персоны, я приглашаю вас украсить собою наше скромное преимущественно мужское общество.
Спасибо, господин дипломат.
Называйте меня Норман. Норман Армор. Я третий секретарь посольства и уполномочен пригласить Вас с родителями на завтрашний обед.
Папа болеют, с ударением на последнем слоге па сказала Лиза, мама без него не пойдет.
Значит, Вы придете одна, и я буду на этом вечере вашим галантным кавалером.
Merci beaucoup[5], но меня могут не отпустить.
Никаких «но», вот Вам официальное приглашение.
Армор взял карточку и вписал имя гостьи: «Медемуазель Мизенер».
Откуда Вы узнали мою фамилию?
Филип сказал, этот проказник на самом деле большой пройдоха, он вызнал про Вас всё, что нужно.
Но это я сама ему рассказала.
Вот и прекрасно. Считайте, что в этот миг сам Господь Вас услышал и послал на помощь своего доброго чумазого ангела, Армор расхохотался. Мы Вас ждем завтра в 5 часов пополудни, после фуршета будут танцы, оденьтесь по этому случаю.
Но у меня нет ничего нового.
Это не беда, Вы же сегодня работали и можете смело требовать расчет. Вот, Армор протянул Лизе четвертную купюру, сумму, равную оплате за неделю работы. Получите, пожалуйста, и прошу Вас, потратьте деньги на всякие женские пустячки: духи, помаду или что там еще? Я хочу, чтобы завтра Вы произвели на всех неизгладимое впечатление, не забывайте, что на завтрашний вечер вы моя дама!
Спасибо, я постараюсь.
Дочь отставного генерала ушла. Армор долго не мог прийти в себя от возбуждения.
«Какие же среди этих русских бывают красавицы, в Штатах за такой девушкой, будь она хоть дочь генерала конфедератов, увивались бы лучшие кавалеры. На счастье, завтра на весь вечер она моя подопечная».
Глава 2
На следующий день в Вологде только и говорили, что о грядущем обеде в американском посольстве. Подобного напряжения не было в местном обществе со времен приездов в Вологду в XIX веке царствующих особ.
К назначенному времени к зданию бывшего клуба одна за другой подъезжали пролетки. Гости, волнуясь по причине важности момента, заходили в дом. У входа их встречал Филип Джордан, одетый по случаю события во фрак. Он широко улыбался и говорил всем по-русски: «Здрассте».
Посол Френсис так же в парадном сюртуке встречал гостей и приглашал в залы на первом этаже. Там уже были накрыты столы.
Кроме американских дипломатов на обеде присутствовали представители других посольств. Бразилец Вианна Кельш как и прежде в Петрограде, взял на себя роль всеобщего любимца. Серб Мирослав Сполайкович, наоборот, надел маску скорби, отождествляя себя с бедами, которые обрушились на сербский народ после 1914 года. Итальянец маркиз де ла Торетта оживленно беседовал с советником посольства Франции Жаном Дульсе. Самого посла Нуланса не было. Его преследовал «дипломатический кашель».[6] Попросту говоря, он не мог видеть этот триумф американской политики и предпочел сказаться больным.
Обед открыл своей речью Полномочный посол Соединенных Штатов. Он говорил о политическом моменте, о том, что президент Вильсон всегда считал и продолжает считать Россию союзницей, и сделает всё, чтобы помочь русским людям в этот тяжелый для них момент. Потом он перешел к любезностям в отношении вологодских властей и заявил, что очень польщен той учтивостью, которую демонстрируют в отношении посольства муниципальные власти. Приглашенные переглянулись, каждый из них принял похвалу на свой счет: городской голова Александров демонстративно поклонился, председатель губисполкома Элиава гордо оглядел присутствующих.
Здесь нет той жестокости, как в столицах, бывшей и нынешней, продолжал Френсис, город удивительно спокоен, и я получаю большое удовольствие от пребывания в Вологде. Здание клуба, любезно предоставленное нам, как нельзя лучше подходит для нужд посольства, и я могу с уверенностью сказать, что мэр Нью-Йорка не смог бы сделать для нас большего.