Ан просыпается и холодно смотрит на меня, застыв в настороженной позе.
Зачем ты пришел?
Увидеться с тобой, бормочу я, все еще находясь в полудреме. Это не то, что я собирался сказать.
Ты наблюдал за тем, как я сплю? Зачем?
Похоже, это ты наблюдала за мной.
Игнорируя мой ответ, Ан потягивается. Я беру со стола поднос с едой и подношу к ней. Она ковыряется в миске, не съев почти ни кусочка, потом откладывает палочки и прислоняется к стене, уставясь в пространство.
Ты давно на себя в зеркало смотрела? Тебе нужно поесть, говорю я.
Прекрати ныть и не надо на меня злиться.
Разве не ты злишься на меня?
Сейчас меня куда больше беспокоит другое.
Ты хочешь сказать, что прощаешь меня? Ее губы кривятся в усмешке. Ты уверена, что хочешь довести дело до конца?
Выражение ее лица меняется, и я тут же сожалею, что спросил.
Беспокоишься о своей короне? едко осведомляется Ан, прижимая к груди руку с похожими на когти пальцами. Меч все еще взывает ко мне, так что тебе не о чем беспокоиться. Я найду его, и ты получишь свой проклятый трон.
Выражение ее лица меняется, и я тут же сожалею, что спросил.
Беспокоишься о своей короне? едко осведомляется Ан, прижимая к груди руку с похожими на когти пальцами. Меч все еще взывает ко мне, так что тебе не о чем беспокоиться. Я найду его, и ты получишь свой проклятый трон.
Ее слова бьют меня наотмашь, словно пощечина. Ан права. Возможно, не долг перед родиной и не защита чести подтолкнули меня на этот путь, а эгоизм. Я всегда думаю только о мести. О себе.
По крайней мере, так было прежде.
Часть меня желает развернуть корабль и вернуть девушку на сушу. Спрятать ее где-нибудь в безопасном месте, подальше от священников и терзающих кошмаров, от всего.
Я не думал ни о короне, ни о троне, тихо признаюсь я. Я беспокоился о тебе.
Удивленно сверкнув глазами, она подтягивает колени к груди, стараясь сделаться как можно меньше.
Тебе ведь тоже снятся кошмары, верно?
Да.
И как ты с ними справляешься?
Говорю себе, что они ненастоящие, а раз так, значит, не могут причинить мне вреда. Я достаю из кармана пузырек и показываю ей. Ан отшатывается. Это снотворное. Мне его дали целительницы секты Лотоса.
Девушка отрицательно качает головой.
Я не боюсь заснуть. Зато боюсь что не смогу проснуться. Я киваю и убираю пузырек. Зачем тебе трон? Ее вопрос эхом отдается у меня в голове. Ан полна надежды и внимательно всматривается в мое лицо, пытаясь найти что-то хорошее. Не ради власти же?
Разве я не кажусь тебе властолюбивым?
Думаю, ты хочешь получить трон в качестве искупления. Мне кажется, ты чувствуешь ответственность за поступки своего прадеда и хочешь все исправить.
Я отвожу взгляд.
Я хочу убить людей, которые убили моих родителей.
Она сжимает губы в тонкую линию.
Сомневаюсь, что это принесет тебе покой, которого ты ищешь.
Почему нет?
Потому что я знаю, что чувствуют призраки, просто поясняет она. Я тут кое о чем подумала. Вероятно, тебе стоит простить себя за события прошлого и двигаться дальше.
«Ты должен найти способ жить обрести покой».
Я ощущаю присутствие Шифу, успокаивающее, но и давящее тоже. Прислоняюсь к стене, а в голове крутятся его слова и слова Ан. Удастся ли мне отпустить прошлое? И жить простой жизнью?
Нет, не удастся.
Я не в силах отпустить, не могу повернуть назад, бросить свою семью и забыть о долге. Слишком много людей погибло бессмысленно.
Ан кладет голову на колени, и ее волосы рассыпаются, закрывая половину лица. Мне хочется убрать их, чтобы иметь возможность снова видеть ее. Ее всю, а не это нагромождение стен в человеческом обличье. Я отмечаю, какой хрупкой она выглядит. Как она устала. Но кроме всего прочего я вижу девушку из пустыни, сильную и свирепую.
Ан молчит так долго, что я воспринимаю это как сигнал уйти, поэтому шагаю к двери.
Останься, шепчет она одно-единственное слово.
Девушка устраивается под одеялом и указывает на место рядом с собой. Я смотрю на нее до тех пор, пока она не одаряет меня улыбкой и не опускает подбородок в коротком кивке. Оковы осторожности пытаются поработить меня, но я вырываюсь и присоединяюсь к Ан, ложусь поверх одеяла, оставляя между нашими телами некоторое расстояние. Она просто кладет голову мне на грудь, а руку на живот, как будто защищая.
Я инстинктивно прижимаю ее к себе. Она мне позволяет. И почему-то это кажется правильным. Если она и слышит быстрый стук моего сердца, то не подает виду. Я медленно убираю волосы с ее лица. Она не реагирует, и я глажу ее по волосам, накручиваю на палец мягкие пряди.
Мы лежим так, пока не гаснет лампа, погружая нас в умиротворяющую темноту.
Я все еще ненавижу тебя, бормочет Ан.
Знаю, вздыхаю я.
И все еще не простила тебя.
Знаю.
Ты здесь всего лишь как заместитель Тан Вэй, заявляет она, тыча меня в ребра.
Не говори ей этого, иначе она рассердится.
Ан смеется.
Твое настоящее имя Цзынь?
Да, Цзынь. Я так давно не произносил его вслух, что оно слышится почти чужим. Имя Алтан скрывает меня, в то время как Цзынь принадлежит другому парню. Тому, у которого имеются свои секреты. Мама иногда называла меня Алтаном. Это имя, с которым я вырос, и оно вполне реально. На ее языке оно означает то же самое, что и имя, данное мне при рождении, золото.