Неужели показалось? Нет, запах все еще здесь. Грудь у меня по-прежнему болит, но я поднимаюсь, чтобы проверить Алтана.
Неужели показалось? Нет, запах все еще здесь. Грудь у меня по-прежнему болит, но я поднимаюсь, чтобы проверить Алтана.
Он без сознания. На лбу у парня блестит пот, кожа пепельно-серая. Однако ни на лице, ни на теле нет никаких признаков смерти. Моя магия убила напавшего на меня бандита, но, очевидно, каким-то образом промахнулась мимо Алтана. Как еще ему удалось выжить? Душу затопляет облегчение, но оно длится недолго. Вскоре я замечаю, что левый рукав Алтана пропитан кровью.
Сильнее надрываю ткань на рукаве. Ад меня разбери! Его все-таки задело. Рана кровоточит, кожа вокруг распухла. Почерневший наконечник стрелы, вероятно, был пропитан ядом.
Я отрываю лоскут от подола туники и крепко перевязываю Алтану руку, чтобы остановить кровотечение. Лихорадочно расхаживая туда-сюда, стараюсь не смотреть на неподвижные тела и разрушения, которые я принесла ландшафту. Нужно что-то сделать. Хоть что-нибудь. Я хватаю валяющийся на земле бурдюк и погружаю его в ручей. Потом осторожно приподнимаю голову Алтана и, раздвинув ему губы, капаю несколько капель в рот.
Проходит вечность, прежде чем его веки начинают дрожать и поднимаются. Взгляд обращается к моему лицу.
Ан? Что произошло?
Я испытываю такое сильное облегчение, что от избытка чувств обхватываю его руками.
Ты ударился головой, когда падал, и, подозреваю, стрела была отравлена.
«И моя магия чуть не убила тебя», мысленно добавляю я.
Обнимаю его крепче и отпускаю, только когда понимаю, что он пытается что-то сказать.
Боги, прости, что ты говоришь?
Мешочек желтый такой.
Я отвязываю с его пояса кожаный мешочек и высыпаю содержимое себе на ладонь. Сухие цветы. И перстень.
Мой нефритовый перстень.
В этом нет никакого смысла. Разве Алтан его не заложил? Однако сейчас не до расспросов. Я запихиваю перстень обратно в мешочек и сгребаю цветы в ладонь.
Что мне делать? спрашиваю я.
Раздави лепестки и вотри в рану.
Я едва слышу Алтана. Отложив цветы в сторону, смотрю на его руку. Повязка насквозь пропиталась кровью, а кожа вокруг нее сделалась пугающего насыщенного красновато-коричневого цвета. Плохо. Нужно спешить. В воздухе разливается сладковатый земляной аромат, когда я растираю в пальцах желтые увядшие лепестки и как можно осторожнее прижимаю их к ране. От прикосновения к его теплой крови меня начинает тошнить.
О, боги втирай же, шипит Алтан.
Хорошо. Не шевелись.
Я отворачиваю голову, чтобы не смотреть на кровавое месиво у себя под пальцами. Парень вздрагивает, но я не останавливаюсь, пока на порезе не образуется равномерная масса. Отрываю от туники еще один лоскут и снова перевязываю рану, радуясь, что на этот раз свежая кровь просачивается не сразу.
Не желая оставлять Алтана без присмотра, я сижу молча, отчаянно желая вымыть испачканные руки. Блуждая взглядом по усеивающим землю трупам, я содрогаюсь от ужаса. На их черной одежде не видно крови.
Только вот я знаю, что она там есть.
В отдалении валяется напавший на меня бандит. Перед мысленным взором проносится воспоминание о том, как он сжимал руками шею, когда жизнь утекала из его тела. Видя, как он умирает у меня на глазах, я испытывала мандраж. Соблазнительный трепет власти.
Происходящее казалось мне очень правильным и естественным. Однако на самом деле таковым не являлось.
Этот человек мертв.
«Ты не сделала ничего плохого. Он убил бы тебя», нашептывает коварный голосок в голове, но я заглушаю его, прежде чем он успевает сказать что-то еще.
Алтан приподнимается на локте и издает болезненный стон. Осторожно поворачивая голову, он оглядывается вокруг.
Мы тут устроили изрядный беспорядок, не так ли? хрипит он. Я неуверенно смеюсь. Ты с помощью линкао спасла мне жизнь, спасибо наверное.
Наверное? Мне следовало бы оставить тебя умирать, без особого энтузиазма шучу я. А потом вспоминаю, что чуть не убила его. И тебе спасибо, что спас мне жизнь. Иначе в меня попала бы стрела.
Нам надо убираться отсюда.
Лошади убежали, а на своих двоих мы из каньона не выберемся. Только не в твоем нынешнем состоянии.
Я в порядке.
Если ты в порядке, то я летучий карп. Алтан пытается пошевелить раненой рукой, но лишь с громким стоном падает на спину. Вот видишь. Ты не в порядке, и мы не покинем этот каньон, пока я не буду уверена, что ты не умрешь у меня на руках.
Он морщится, глядя в небо.
Я не собираюсь умирать у тебя на руках.
Ловлю тебя на слове. Я снова скольжу взглядом по трупам и содрогаюсь. Давай поищем укрытие на ночь. Возможно, где-то поблизости есть пещеры. Идти можешь?
Понятия не имею.
Я убираю его сабли в ножны, хватаю лук и наш единственный бурдюк с водой. Протянув Алтану свободную руку, помогаю ему подняться. У него подгибаются колени. Видимо, он слабее, чем думает. Или, может, за худощавым телосложением скрываются тяжелые кости. Я веду нас вперед, стараясь не обращать внимания на давление его веса.
Ты такая маленькая, бормочет он рассеянно и как-то невнятно.
Ничего подобного. Я вожусь под ним, пытаясь распрямиться. На самом деле я почти одного с ним роста. Если понадобится, я тебя потащу. Кроме того, я ведь позаботилась о том бандите, не так ли?