И как бы ты это сделал?
За тобой тянется золотой след. Очевидно, где-то есть красная нить, связывающая нас вместе. Так сказала мне провидица из племени кочевников. Ан недоверчиво поднимает брови, и я морщусь от собственных слов. Они звучат глупо, но я не смог придумать ничего умнее.
«Признайся ей, подначивает голос Тан Вэй у меня в голове. Она уезжает завтра, и возможно, навсегда. Просто скажи. Не будь трусом».
Есть кое-что, что тебе нужно знать, прежде чем ты уйдешь, выпаливаю я.
Есть кое-что, что тебе нужно знать, прежде чем ты уйдешь, выпаливаю я.
Я слушаю.
Почему Ан выглядит такой скучающей? Неужели не хочет остаться здесь со мной? Тысячи бессвязных мыслей приходят мне в голову, но я отталкиваю их прочь и делаю глубокий вдох.
Я люблю тебя.
Я знаю.
Я отшатываюсь, как от пощечины.
Знала и ничего не сказала?
Ан широко распахивает глаза.
Просто не думала, что нужно что-то говорить.
Я провожу рукой по лицу, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Сам не понимаю, что сейчас испытываю: гнев или боль.
Я только что обнажил перед тобой свое сердце, и единственное, что ты можешь придумать, это заявить в ответ: «Я знаю»? хрипло вопрошаю я, чувствуя тошноту и слабость.
Она смеется.
Не драматизируй, Алтан. Если бы ты на самом деле обнажил свое сердце, то просто умер бы.
Глава 57
АН
Волосы отросли, и он выглядит безумно красивым в своих традиционных одеждах. Император до кончиков пальцев, как и предписывает его предназначение. Но я вижу только юношу из пустыни. Парня в черном, который поймал меня на краже мангустина. Вот только теперь все признаки его свернувшейся в клубок энергии и звериной ярости, его огня исчезли.
Алтан выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок.
Это потому, что я убил твоего отца, так ведь? осведомляется он тихим, страдальческим тоном.
Моя улыбка исчезает, а в груди расцветает боль.
«Уж лучше я убью тебя своими руками», звучат в ушах слова Чжао Яна.
Я поворачиваюсь спиной к Алтану.
Этот монстр не был моим отцом. Он убил твою мать. Однажды я пыталась защитить его, а ты в ответ спас мне жизнь. Мы квиты.
Воцаряется гнетущее молчание. Слишком многое произошло между нами, и среди этого слишком мало хорошего. Слова отца терзают меня, заставляя сомневаться во всем.
Под бинтами зудят изуродованные руки, поврежденная кожа покрывается коркой. Я даже не пытаюсь использовать свою магию, но знаю, что она притаилась где-то внутри. Я ее чувствую, но предпочитаю отвергать. Меч света, или как он там правильно называется, заперт в подвалах дворца, и никто его больше не увидит. Его никогда больше не используют для того, чтобы наводить ужас на весь мир.
Снежный вихрь утих, небо надо мной очистилось и теперь напоминает пустыню. Солнечный свет отражается от небольших холмиков свежего снега, лежащих на сливовом дереве, чьи ветви танцуют на ветру. Пока я смотрю на них, гадая, найду ли когда-нибудь снова ту девушку из пустыни, замечаю крошечный бело-розовый лепесток, выглядывающий из зарождающегося бутона на самой высокой ветке. Хрупкий, но живой.
«Пришло время простить себя за все, что произошло в прошлом. Двигайся дальше и живи хорошо», звенят у меня в голове слова амы.
Может быть вполне вероятно, то немногое хорошее, что я нашла, стоило спасения. Бессмысленно тратить свою жизнь на то, чтобы все время смотреть в прошлое, пытаясь поймать неуловимые «что, если», зацикливаясь на вопросах, на которые никогда не найдется правильных ответов.
Когда я наконец оборачиваюсь, Алтан сидит на корточках на земле в недостойной императора позе, закрыв лицо руками.
Ты плачешь? удивляюсь я.
Он поднимает глаза. Слава богам, это не так. Но выглядит он так, будто и правда вот-вот разрыдается. Алтан встает и нежно берет меня за руку, стараясь не причинить боли.
Тогда в чем дело? Что происходит между нами? Есть ли вообще эти «мы»?
Я скольжу взглядом по знакомым резким чертам его лица, двойной складке между бровями, которая образуется всякий раз, когда Алтан пристально наблюдает за мной. Всматриваюсь и в шрамы, которые делают его тем, кто он есть.
Мне нужно время. Но я думаю, что все у нас будет хорошо. Когда я понимаю, насколько правдивы мои слова, в груди разливается тепло.
Все у нас будет хорошо, решительно повторяет Алтан.
Я ухмыляюсь.
Помнишь, давным-давно ты сказал, что какой-нибудь девушке стоит поиграть с твоим сердцем ради собственного удовольствия? Он бледнеет, и я жалею о столь несвоевременной шутке. Я вовсе не утверждаю, что так и сделала, заикаясь, поясняю я. Просто имею в виду, что прежде могла бы сыграть с тобой подобную шутку, но на самом деле ничего подобного не было. Я бы не поступила так ни с тобой, ни с кем другим.
Судя по виду, Алтан не понимает ни слова из того, о чем я говорю. На его лице написан ужас. Я испускаю стон, желая ударить себя за подобную глупость, но вместо этого хватаю его за воротник и привлекаю к себе.
Когда наши губы встречаются, Алтан не реагирует. Ни капельки. Я отступаю на шаг, не представляя, как себя вести. Он просто застыл, сбитый с толку.
Какое разочарование! морщу нос.
Алтан моргает, и до него наконец доходит. Он начинает смеяться. Это сердечный смех, цельный и исполненный радости. Притянув меня к себе, он обнимает меня за талию, рукой приподнимая мой подбородок.