По нашей просьбе кандидат исторических наук, специалист по истории денежного обращения в Русском государстве XVII века Александр Быков так прокомментировал ситуацию с изготовлением лужёных монет: «В 1655 году в ходе денежной реформы правительство, в условиях крайнего дефицита серебра, решило выпустить вместо серебряных копеек аналогичные, но сделанные из меди. Мера анонсировалась как временная по случаю военного времени. Шла война с Польшей. Первоначально население приняло новые деньги спокойно, поскольку они были выпущены от царского имени и несли на себе изображение государя и его имя. Медные копейки должны были обращаться наравне с серебряными. Но правительство допустило серьезную ошибку, решив выдавать жалованье и осуществлять прочие платежи населению медью, а налоги собирать исключительно серебром. Серебряные копейки очень скоро полностью исчезли из обращения. Неконтролируемый выпуск медной наличности привел к первой в России инфляции, резкому повышению цен, тотальному дефициту продуктов, которые не желали продавать на медные деньги. Все закончилось в 1662 году «Медным бунтом». Правительство было вынуждено изъять из обращения медные копейки, выкупив их по цене меди, а в обращение вернуть серебряные.
Но у населения на руках по разным причинам осталось ещё очень много реформенных медных копеек, которые ничего не стоили, отличались от серебряных только цветом. Этим и воспользовались мошенники такие, как Герасим Харабардин, которые освоили технику лужения медных копеек, используя оловянный припой (сплав олова и свинца) и ртуть для лучшего сцепления. Работа была несложная, но лужёные деньги необходимо было сбывать как можно быстрее, поскольку олово быстро темнело, а полуда стиралась. Вероятно, поэтому их и делали малыми партиями. В кладах второй половины XVII века и коллекциях монет луженые копейки не редкость. Видимо, таких, как Харабардин, по всей стране было немало».
В Тотьме Герасима и Ваську из галичской деревни с интересным названием Зглядново пытали. Воевода сообщал в Москву, что «после сыску Ваське зглядновскому с вором с Гераскою Харабардиным у пытки дана очная ставка. И пытан он Гераська дважды накрепко, и две стряски были. А з дву пыток и стрясок он Гераська говорил прежние свои речи, что он Васька у себя на дому медных денег оловом лудить и в глину олово с ртутью мешать впрямь учил ево Гераську, и денег воровских медных луженых на издержку ему дал, тем он ево не клеплет.
А Васька Груздев у пытки на очной ставке из дву пыток и из дву стрясок во всем запирался, что, де, ево тем всем он клеплет напрасно; а с ударов наплечного мастера кнутом девять хвостов, новые пополам перевивались, и кнут ево Ваську нял худо»[58].
К сожалению, конец расспросных и пыточных речей отсутствует. Чем закончилось дело Герасима Харабардина, точно неизвестно. По мнению Александра Быкова, законодательство о фальшивомонетчиках в XVII веке часто менялось. Сначала их казнили, заливая рот свинцом или собственной продукцией, потом, после 1648 года, наказание смягчили, рвали ноздри, жгли на лбу клеймо «вор» и ссылали в «дальние городы» и в Сибирь.
Иногда одновременно применялось и старое законодательство, и новое, «судя по винам». В любом случае, судьба Харабардина и его подельников печальна. Две пытки и две «стряски» на дыбе наверняка уже сделали из Гераськи инвалида.
Подробности совершённых Харабардиным 15 грабежей на Большой дороге в деле не приводятся. Упоминаются лишь имена нескольких жителей Царевской волости, которые ходили «на татьбу» вместе с Гераськой, это Куземка Самойлов сын Фоминский, Нестька Леонтьев, да имена выходцев из разных волостей Тотемского и Вологодского уездов, объединившихся в разбойничью шайку под руководством атамана Сеньки Афанасьева, бобыля из Сяменжевской волости. Все вместе они участвовали в нападении на жителей Тиксненской волости Петрушку Антипина и сына его Замятку. Вскоре «тати» тоже были пойманы и приведены в Тотьму для дознания. Интересно, что у атамана Афанасьева в наличии имелось тридцать алтын фальшивых денег, но он «те деньги бросил, для того, что с них полуда обилась вся».
Таким образом, расследование дела о разбойниках и фальшивомонетчиках было завершено. Все фигуранты получили наказание в соответствии с законами того времени. Воевода Орлов с достоинством «отчитался» перед царём в «Распросных и пыточных речах».
Таким образом, расследование дела о разбойниках и фальшивомонетчиках было завершено. Все фигуранты получили наказание в соответствии с законами того времени. Воевода Орлов с достоинством «отчитался» перед царём в «Распросных и пыточных речах».
Кстати говоря, сам Пимен Орлов оставил о себе недобрую память в Тотьме. Он прославился своей неуёмной жадностью. Приехав в Тотьму летом 1666 года, новый воевода сразу потребовал себе 120 рублей да ежемесячно затем по 12 рублей. Плюс за год работы он установил побор в 600 пудов зерна, 6 варь пива, «по полти мяса и корби льну с сошки». Вдобавок Пимен Савельевич брал по 30 рублей ежегодно с ямщиков и водовозов, да по 50 рублей на сено для своих лошадей. Многочисленной его семье и челяди нужно было нести «в почесть» чуть ли не каждый день мясо, рыбу, пиво, калачи; не отказывались они и от денег Такая «прожорливость» нового воеводы возмутила весь посад, земской мир пожаловался в Москву, и воеводу сместили через восемь месяцев пребывания в Тотьме[59].