Я погрузилась в чтение.
Пока я пробиралась через рифмованные строчки, библиотекарь принес мне еще четыре фолианта, один из которых был, кажется, из папируса. Желание рассмотреть его поподробнее я подавила. Распылять внимание глупо, надо сначала закончить с тем, что уже начала.
Труд античного философа для юных синьорин предназначен не был, он писался для повес, повес-мужчин. Элегическим стихотворным размером Овидий советовал, какая древнегреческая синьорина подходит для флирта, где с ней можно встретиться, как заговорить.
Второй фолиант был озаглавлен «О науке куртуазной любви» и принадлежал перу латинянина Андреаса Капеллянуса, третий назывался витиевато «Благоуханный сад для духовных услад ученейшего шейха», четвертый был хинским и там были иллюстрации.
Дона догаресса готовится к урокам? раздалось над головой, и я попыталась лечь животом на стол.
Синьорина Раффаэле осуждающе покачала головой:
Ваша матушка зовет вас к себе.
Мама? Оттого, что вся кровь прилила к щекам, соображала я туго. Она здесь?
Ваша матушка, синьора Муэрто.
Опомнись, Филомена, ты не должна оправдываться или стыдиться. Твой статус гораздо выше статуса Паолы.
Синьор библиотекарь, громко позвала я и дождалась, пока старец появится из-за шкафов. Эти книги я забираю.
Он не возражал и отыскал в кладовой холщовую суму для транспортировки.
Свекровь хотела, чтоб я для нее почитала. К счастью, мою добычу уже успели отнести в кабинет гвардейцы, а книга, предназначенная развлечь тишайшую свекровь, оказалась о путешествиях.
Читать я любила больше, чем вышивать, то есть на самом деле больше, чем вышивать, я любила почти что угодно и время до ужина провела с удовольствием и пользой.
Матрона слушала меня, сидя в огромном кресле и прикрыв глаза. Может, и не слушала, а дремала, но это было не важно. Мне самой было интересно. Я прервалась лишь несколько раз. Один, чтоб велеть подать воды, и потом время от времени смачивала пересохшее горло.
К ужину я почти потеряла голос и возможность молча жевать восприняла с благодарностью.
Чезаре был возбужден и весел. Стронцо! Он шутил с матерью, подмигивал Паоле и не обращал на меня никакого внимания. Синьорина Раффаэле расспрашивала его серенити о заседании Совета гильдий, где решался вопрос строительства нового аквадоратского квартала на насыпных островах в восточной части города. И вопросы ее говорили о немалом знакомстве с предметом. Лживая Голубка!
Я жевала безвкусную спаржу и страдала. Чезаре поинтересовался у матушки, чем занималась она. Матрона ответила. Паола захихикала, прикрыла рот ладошкой, будто смутившись. Дож вопросительно приподнял бровь.
Простите, ваша серенити, просто когда дона Муэрто рассказывала о чтении, я припомнила, какие забавные книги предпочитает дона догаресса
И эта путтана опять хихикнула. Лицо с приподнятыми бровями обернулось ко мне.
Овидий, пояснила я с бравадой, и еще несколько античных заграничных трудов.
Жизнеописания? уточнил тишайший.
Наука любви.
Свекровь поперхнулась, я покраснела, брови Чезаре скрылись под ободом шапки.
Интересно, а достать яд сложно? А подсыпать его в стакан синьорины Раффаэле?
Молчание, воцарившееся в столовой, угнетало.
Это для Мауры, соврала я быстро, чтоб не передумать, она давно интересуется этой темой.
Какой стыд! Я только что оговорила свою подругу.
Чезаре моя ложь позабавила, меня же она ввергла в пучины душевных страданий. Едва дождавшись окончания ужина, я ушла к себе и, накрывшись одеялом с головой, ворочалась, пока не заснула.
Тишайший провел ночь со мной. По крайней мере, утром его подушка была смята. Этот факт отметила не только я, но и Паола, явившаяся с горничными пожелать мне хорошего дня.
Понедельник! Я совсем забыла. Понедельник значит, пора отправляться в школу. Радость этого события не могло уничтожить даже то, что до «Нобиле-колледже-рагацце» мне предстояло плыть с доной Раффаэле. Мстительно отвергнув предложенное ею черное с серебром платье, я выбрала лиловое, и, чтоб совсем показать Голубке, кто тут главный, навьючила на нее тяжеленную сумку с книгами.
Когда я вошла в класс и увидела подруг, едва не расплакалась от счастья и облегчения. Мои рагацце, Карла, Маура, втроем мы со всем справимся.
На уроке синьоры Ванессо я размышляла.
Таккола осталась с Панеттоне, то есть в мужском роде Такколо Не важно. Они вместе, значит, либо открылись друг другу и притворяются перед посторонними, либо Мне нужно сначала спросить Мауру. Один вопрос, один ответ, минута, не больше.
Звук последнего удара колокола еще не стих, когда я ринулась к выходу. Обернувшись на пороге, я вперилась в синьорину да Риальто, подмигнула ей и показала глазами в сторону Карлы.
Звук последнего удара колокола еще не стих, когда я ринулась к выходу. Обернувшись на пороге, я вперилась в синьорину да Риальто, подмигнула ей и показала глазами в сторону Карлы.
Панеттоне намек поняла и прибежала в нашу спальню, опередив Маламоко на полторы минуты. Нет, Карло ни о чем не догадался.
Итак, наша сдобная булочка затеяла свою любовную игру. Что ж, труды античных повес ей тоже пригодятся. Главное сейчас не сболтнуть чего-нибудь лишнего. Нет, главное рассказать Панеттоне то, что она должна знать.