Это священник из новостей, помнишь? спросил Гроувер.
Да, точно!
Теперь я его вспомнил. Мы пару раз видели его по телевизору в общежитии Академии Йэнси. Это был нью-йоркский телепроповедник, не сходивший с экранов. Он собрал миллионы долларов для сиротских приютов, а потом выяснилось, что все деньги он тратил на роскошные вещи для своего особняка, вроде позолоченных сидений для унитаза и домашнего мини-гольфа. Он погиб, когда, преследуемый полицией, сорвался с обрыва в «дарованном Господом» «Ламборгини».
Что его ждет? спросил я.
Особое наказание от Аида, предположил Гроувер. Самые мерзкие злодеи удостаиваются его личного внимания, как только попадают сюда. Фур то есть Милостивые устроят ему вечную пытку.
Мысль о фуриях заставила меня содрогнуться. Я вдруг понял, что оказался на их территории. Старая миссис Доддз наверняка уже облизывается в нетерпении.
Но он же священник, возразил я, и верит в другой ад
Гроувер пожал плечами:
А кто сказал, что он видит это место так же, как мы? Люди видят то, что хотят. В этом отношении вы очень упрямы то есть упорны.
Мы приблизились к воротам. Вой стал таким громким, что под ногами содрогалась земля, но я все еще не понимал, откуда он раздается.
А потом в пятидесяти футах перед нами замерцала зеленая дымка. В том месте, где тропа расходилась в три стороны, стоял огромный призрачный монстр.
Я не замечал его раньше, потому что он был наполовину прозрачным, как и мертвые. Когда он не двигался, то сливался с фоном. А вот глаза и зубы у него выглядели вполне настоящими. И смотрел зверь прямо на меня.
Я разинул рот. И сказал единственное, что пришло мне в голову в тот момент:
Он ротвейлер.
Мне всегда казалось, что Цербер должен быть большим черным мастифом. Но перед нами стоял чистокровный ротвейлер конечно, за исключением того, что он был в два раза больше шерстистого мамонта, почти прозрачный и трехголовый.
Мертвые подходили прямо к нему без всякого страха. Очереди к стойкам «РАБОТАЕТ ДЕЖУРНЫЙ» обходили его с обеих сторон, а души, стремящиеся к «БЫСТРОЙ СМЕРТИ», проходили между его передних лап и под животом, причем им даже не приходилось нагибаться.
Я вижу его всё четче, прошептал я. Почему?
Наверное Аннабет облизнула губы. Боюсь, дело в том, что мы все ближе к смерти.
Средняя голова пса наклонилась в нашу сторону, принюхалась и зарычала.
Он чует живых, сказал я.
Но это не страшно, проговорил дрожащий рядом со мной Гроувер. Ведь у нас есть план.
Точно, согласилась Аннабет. Никогда бы не подумал, что ее голос может звучать так неуверенно. План.
Мы подошли к монстру.
Средняя голова поглядела на нас, ощерилась и так громко гавкнула, что у меня зазвенело в ушах.
Точно, согласилась Аннабет. Никогда бы не подумал, что ее голос может звучать так неуверенно. План.
Мы подошли к монстру.
Средняя голова поглядела на нас, ощерилась и так громко гавкнула, что у меня зазвенело в ушах.
Ты его понимаешь? спросил я Гроувера.
О да, ответил он. Понимаю.
И что он говорит?
Не думаю, что в человеческом языке найдется подходящее ругательство.
Я вытащил из рюкзака большую палку столбик, который я отломал от кровати «Сафари Делюкс» в магазине Крусти, и, подняв ее повыше, попытался внушить Церберу мысли о собачьих радостях: корме «Алпо», миленьких щеночках, пожарных гидрантах. При этом я старался улыбаться, как будто вовсе не находился на волосок от смерти.
Эй, здоровяк, крикнул я, наверняка они тут нечасто с тобой играют!
Рррррррррр!
Хороший мальчик, выдавил я.
Я помахал палкой. Средняя голова пса следила за моими движениями. Остальные головы тоже смотрели на меня, игнорируя души. Теперь всё внимание Цербера было обращено на меня. И я не был уверен, что рад этому.
Апорт! скомандовал я и, размахнувшись, швырнул палку в темноту.
Она с громким звуком плюхнулась в реку Стикс.
Цербер, на которого моя выходка, похоже, не произвела впечатления, по-прежнему не спускал с меня глаз. И глаза эти смотрели злобно и холодно.
Вот тебе и план.
Из трех глоток Цербера вырвался новый, более низкий рык.
Э-э, Перси? промямлил Гроувер.
Чего?
Думаю, тебе нужно кое-что знать.
Ну?
Цербер Он сказал, что дает нам десять секунд, чтобы помолиться какому-нибудь богу. А потом в общем он проголодался.
Стойте! воскликнула Аннабет и начала копаться в рюкзаке.
Ой-ёй, подумал я.
Пять секунд, сказал Гроувер. Уже можно бежать?
Аннабет достала красный резиновый мячик размером с грейпфрут. На нем была надпись «ВОДЯНОЙ КРАЙ, ДЕНВЕР». Прежде чем я успел ее остановить, она подняла мяч вверх и подошла прямо к Церберу.
Видишь мячик? крикнула она. Хочешь мячик, Цербер? Сидеть!
Вид у Цербера был такой же недоуменный, как и у нас.
Все три головы склонились набок. Шесть ноздрей возмущенно раздулись.
Сидеть! снова приказала Аннабет.
Я был уверен: еще секунда и она станет самой большой в мире собачьей галетой «Милкбоун».
Но вопреки всем ожиданиям три морды Цербера облизнулись, пес потоптался на месте и сел, тут же раздавив дюжину душ, шедших к «БЫСТРОЙ СМЕРТИ». Они растворились с тихим шипением, похожим на звук, с каким спускается колесо.
Хороший мальчик, похвалила его Аннабет. И бросила Церберу мяч.