Плечи Аннабет напряглись:
Так ты все же что-то знаешь?
Вообще-то нет. В прошлой школе я подслушал, как Гроувер говорил об этом с Хироном. Гроувер упомянул день летнего солнцестояния. Мол, у нас время на исходе. Что это значит?
Она сжала кулаки:
Хотела бы я знать. Хирон и сатиры в курсе, но они мне не говорят. На Олимпе что-то случилось, что-то очень нехорошее. Но когда я была там в последний раз, мне показалось, что все нормально.
Ты была на Олимпе?
Некоторых ребят, живущих здесь круглый год, как Лука, Кларисса и я, водили туда на экскурсию в день зимнего солнцестояния. В это время боги устраивают ежегодный большой совет.
Но как вы туда добрались?
По железной дороге Лонг-Айленда, как же еще? Доезжаешь до Пенсильванского вокзала, заходишь в Эмпайр-стейт-билдинг и поднимаешься на специальном лифте на шестисотый этаж. Она посмотрела на меня с таким видом, будто я обязан это знать. Ты ведь из Нью-Йорка?
Да, конечно.
Насколько мне известно, в Эймпайр-стейт-билдинг всего сто три этажа, но я решил об этом промолчать.
После той экскурсии, продолжала Аннабет, погода стала чудить, словно боги начали ссориться. Пару раз я слышала, как шепчутся сатиры. Но поняла только, что было украдено нечто важное. И если его не удастся вернуть до дня летнего солнцестояния, будет очень плохо. А потом появился ты, и я надеялась Понимаешь Афина ладит почти со всеми, кроме разве что Ареса. И конечно, они с Посейдоном соперничают. Но в остальном, я думала, мы с тобой сможем объединить усилия. Мне казалось, ты что-то знаешь.
Я покачал головой. Мне хотелось ей помочь, но я так проголодался, устал и был переполнен эмоциями, что не мог задавать больше вопросов.
Я должна получить квест, пробормотала себе под нос Аннабет. Не такая уж я маленькая. Если бы они только рассказали мне, в чем дело
Откуда-то запахло жареным мясом. Аннабет, наверное, услышала, как урчит у меня в животе. Она велела мне идти и сказала, что потом мы еще увидимся. Я оставил ее на причале. Она водила пальцем по перилам, словно чертя план битвы.
Ребята в одиннадцатом домике болтали и валяли дурака в ожидании ужина. Я впервые заметил, что многие из них похожи: остроносые, с высокими бровями и озорной улыбкой. Таких детей учителя обычно считают сорвиголовами. К счастью, на меня никто не обращал особого внимания, и я с рогом Минотавра в руках спокойно пробрался к своему месту и плюхнулся на пол.
Ко мне подошел староста Лука. Он был похож на других детей Гермеса. Сходство нарушал шрам на правой щеке, но улыбка его выдавала.
Нашел тебе спальный мешок, сказал он. И стащил туалетные принадлежности из магазина.
Может, насчет последних он и пошутил, понять было невозможно.
Спасибо, поблагодарил я.
Не вопрос. Лука сел рядом, прислонившись к стене. Трудности в первый день?
Мне здесь не место, ответил я. Я даже в богов не верю.
Ну да, кивнул он. Никто поначалу не верит. А стоит начать верить и что? Легче от этого не становится.
Горечь в его голосе удивила меня, ведь Лука казался веселым парнем. Глядя на него, можно было подумать, что ему по плечу что угодно.
Значит, твой отец Гермес? спросил я.
Он достал из кармана складной нож, и на миг мне показалось, что он ударит меня, но он просто счистил грязь с подошвы сандалии.
Ага. Гермес.
Вестник в крылатых сандалиях.
Точно. Вестники. Медицина. Путешественники, торговцы, воры. Все, кто пользуется дорогами. Поэтому ты и оказался здесь, в гостеприимном одиннадцатом домике. Гермес не слишком разборчив в том, кому покровительствовать.
Точно. Вестники. Медицина. Путешественники, торговцы, воры. Все, кто пользуется дорогами. Поэтому ты и оказался здесь, в гостеприимном одиннадцатом домике. Гермес не слишком разборчив в том, кому покровительствовать.
Я знал, что Лука не хотел меня обидеть. Он просто ушел в свои мысли.
Ты когда-нибудь встречался с отцом? спросил я.
Один раз.
Больше вопросов я не задавал, понимая: если бы он захотел рассказать мне об этом, то рассказал бы. Но судя по всему, он не захотел. Может, эта история была как-то связана со шрамом на его щеке?
Лука посмотрел на меня и вымученно улыбнулся:
Не волнуйся, Перси. Ребята в лагере по большей части отличные. В конце концов, мы все большая семья, ведь так? И заботимся друг о друге.
Похоже, он понимал, что я совершенно растерян, и я был ему благодарен: ведь парню его возраста хоть бы и старосте не пристало общаться с таким лузером-малолеткой, как я. Но Лука пригласил меня в свой домик и даже украл для меня туалетные принадлежности ничего приятнее для меня сегодня никто не делал.
Я решился задать ему последний вопрос, очень важный, целый день не дающий мне покоя:
Кларисса из домика Ареса смеялась над тем, что я недотягиваю до Большой тройки. И Аннабет она два раза сказала, что я мог быть «тем самым». Что это значит?
Лука сложил нож:
Ненавижу пророчества.
Ты о чем?
Вокруг его шрама пролегли морщинки.
Скажем так: я подпортил жизнь остальным. Последние два года, с тех пор как я провалил поход в сад Гесперид, Хирон никого не отпускает в квесты. Аннабет до смерти хочется отправиться за границы лагеря. Она достала этим Хирона, и как-то раз он сказал, что знает ее судьбу. Оракул дал ему пророчество. Хирон не стал раскрывать карты, но сказал, что ей пока не суждено отправиться в квест. Аннабет должна дождаться, пока в лагере не появится некто особенный.