Портер вышла из душа, обмотав себя полотенцем. Провела рукой по зеркалу, чтобы увидеть свое отражение.
Ты выросла, сказала она себе. Ты отрастила большую задницу, а внутри тебя растит задницу твоя дочь. Ты взрослая. Это твоя жизнь. Портер повернулась боком, погладила рукой низ живота. Привет. Я твоя мамочка, и, клянусь богом, все у нас будет хорошо. Я на девяносто пять процентов уверена, что все будет хорошо. Как минимум на семьдесят процентов. Клянусь тебе. Вот черт!
Портер вышла из душа, обмотав себя полотенцем. Провела рукой по зеркалу, чтобы увидеть свое отражение.
Ты выросла, сказала она себе. Ты отрастила большую задницу, а внутри тебя растит задницу твоя дочь. Ты взрослая. Это твоя жизнь. Портер повернулась боком, погладила рукой низ живота. Привет. Я твоя мамочка, и, клянусь богом, все у нас будет хорошо. Я на девяносто пять процентов уверена, что все будет хорошо. Как минимум на семьдесят процентов. Клянусь тебе. Вот черт!
Сегодня она скажет матери. Или завтра. Самое крайнее послезавтра.
Глава 4
Несовершеннолетняя без сопровождения
Ехать всего ничего, четыре остановки Йонкерс, Кротон, Покипси и Клэпхэм. У Сесилии было место у окна, но она сидела, уткнувшись в книгу. Проводник выдал ей специальный браслет с надписью БЕЗ СОПРОВОЖДЕНИЯ, что вполне могло означать Я ПОДКИДЫШ, ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕЗИТЕ МЕНЯ ДОМОЙ И СДЕЛАЙТЕ МНЕ СЭНДВИЧ. Все мамы в вагоне Сесилия мгновенно их вычислила, хотя с детьми ехали далеко не все смотрели на нее с жалостью и задавали дурацкие вопросы, типа «красивая тут природа, правда?» Она в ответ улыбалась и согласно кивала. Отцы к незнакомой девочке-подростку предпочитали не обращаться или просто отключали ту часть мозга, которая замечает чужих детей.
Другие девчонки с которыми она до недавнего времени дружила, те, что пьют остывший кофе из чашек, забытых на кухонном столе родителями, а иногда отваживаются и на глоток водки из холодильника могли бы в нужную минуту укрыться в туалете, а потом сойти с поезда на остановке с более экзотическим названием, например Рим (пусть даже Рим в штате Нью-Йорк) или Ниагарский водопад (хотя у нее нет с собой плаща, да и рано ей в такие авантюры пускаться), но Сесилии не хотелось так подставлять родителей. Тем более сейчас. Нет, правда, что будет, если она не сойдет с поезда? Трудно даже представить. Астрид уж как-нибудь сообразит, что делать, она и поезд остановит, и прочешет двенадцать ближайших станций. Вполне возможно, у нее в ящике со всякой рухлядью лежит рация для прямой связи с проводником. Ну тогда держись, Сесилия! Родители вскочат в следующий поезд и устроят друг другу разборки, а потом в Большом доме разборки продолжатся, мол, кто же в этом виноват, и им даже в голову не придет, что они и виноваты, кто же еще? Называется, размечталась у нее всего сорок долларов и кредитка, привязанная к родительскому счету в банке, так что если она и решится всех поставить на уши, надолго ее не хватит.
Вокзал в Клэпхэме оказался длинной платформой, по обе стороны пути, эдакий рот со скобками для исправления зубов. Вдоль путей бежит река Гудзон. Сесилия с помощью проводника выгрузила на платформу два огромных чемодана и едва не умерла от смущения, когда проводник стал выкрикивать имя бабушки. Его голос громыхал, заглушая урчание поезда, шелест проезжающих машин и чириканье птиц над головой. Чтобы попасть в здание вокзала, надо протопать по длинной ненадежного вида лестнице в зал ожидания со скамьями из деревянных перекладин. Наверное, Астрид сидит там. На платформе никого не было. Кто-то городов боится, однако Сесилия знала: это любители дурацкой статистики, которые насмотрелись фильмов про Бэтмена. Чего пугаться в месте, где тебя всегда окружают сотни людей если что, твой крик кто-нибудь да услышит. Сесилия, девица современная, знала: цвет ее кожи и экономическое положение означают, что ее крик не только услышат, но и скорее всего придут на помощь. Впрочем, поскольку она девочка, родители на всякий случай научили ее держать между пальцами ключи от квартиры, как какой-нибудь Росомаха из комикса.
Проводник выкрикнул имя Були еще раз Аст-рид Стри-ик! как будто Буля была единственным претендентом на победу в шоу Кто хочет удочерить несовершеннолетнюю? Сесилия нервно засмеялась она прекрасно знала, что ее бабушка никогда и никуда не опаздывала.
Она точно наверху, может, в туалет зашла.
Сесилия скрестила руки на груди. Из поезда уже все вышли и теперь радостно топали вверх по лестнице, навстречу объятиям родных и близких, к своим машинам или блинной «Спиро» в квартале от реки.
Проводник и не думал улыбаться. Он взглянул на часы.
Мы задерживаем поезд, мадам.
Сесилия уже хотела спросить, что это он вдруг называет тринадцатилетнюю девочку «мадам», как тут увидела: по лестнице несется бабушка, а за ней сиреневым капюшоном летит ее кожаная сумка.
Она точно наверху, может, в туалет зашла.
Сесилия скрестила руки на груди. Из поезда уже все вышли и теперь радостно топали вверх по лестнице, навстречу объятиям родных и близких, к своим машинам или блинной «Спиро» в квартале от реки.