Хоть я и думал порой о Дженнифер, услышать ее имя в этом лесу, так далеко от моей прежней жизни, было странно. Должно быть, Луна рассказала брату о фотографиях с Эбби-роуд.
Дженнифер умна и амбициозна. Я произнес это так, будто бы в этом было что-то плохое, и мне немедленно стало стыдно.
Я не мог объяснить Вальтеру, что, хотя парой минут раньше и ощутил все те чувства, которыми была названа одна из фотографий Дженнифер фотография, центральным персонажем которой, как обычно, был я, в то же время в голове у меня мелькали какие-то другие ее работы из иных мест и времени. Они каруселью кружились у меня перед глазами: снимки, которые я был в этом уверен Дженнифер еще не сделала. Вишня, растущая у дома где-то в Массачусетсе. А под вишней человек. Может быть, даже я сам. Но Дженнифер где-то там тоже была. Только волосы у нее были непривычно белыми. И там был кто-то еще, но его силуэт я никак не мог разглядеть.
Иногда я скучаю по Дженнифер.
Мы разделись и оставили одежду на траве, у чистой зеленоватой воды. Что-то легко прикоснулось к шее, и я было подумал, что это бабочка. Но оказалось, это Вальтер просунул палец под нитку жемчуга. И я объяснил, что никогда не снимаю ожерелье, даже когда купаюсь. Я вошел в воду и почувствовал, как песок со дна забивается между пальцами. Я все шел и шел и оказался уже по шею в воде, но песок все еще чувствовался под подошвами.
Иногда я скучаю по Дженнифер.
Мы разделись и оставили одежду на траве, у чистой зеленоватой воды. Что-то легко прикоснулось к шее, и я было подумал, что это бабочка. Но оказалось, это Вальтер просунул палец под нитку жемчуга. И я объяснил, что никогда не снимаю ожерелье, даже когда купаюсь. Я вошел в воду и почувствовал, как песок со дна забивается между пальцами. Я все шел и шел и оказался уже по шею в воде, но песок все еще чувствовался под подошвами.
Сол, оторви ноги от земли.
Не хочу наткнуться на черепах, сказал я.
В этом озере нет черепах.
Верно, черепахи взялись из какого-то другого озера, из другого времени. И все же чувствовать песок под ногами было приятно, и мне не хотелось терять это ощущение. Вальтер вдруг нырнул и под водой дернул меня за ноги. Мы поплыли вперед, по направлению к поросшему лесом островку посреди озера. Минут через двадцать я начал дрожать. Вода оказалась на удивление холодной. Вальтер помахал кому-то рукой. Я никого не видел, но, очевидно, там все же кто-то был, раз Вальтер решил помахать. На ровной поверхности воды вскипела пена.
Доброе утро, Вольф! прокричал Вальтер по-немецки.
И мы вместе поплыли к этому невидимому Вольфу. Оказалось, он плавал, лежа на спине, работал ногами и делал махи руками. Потом он открыл глаза. Темно-карие. Чуть раскосые. На меня Вольф не смотрел, но я не сводил с него глаз, потому что точно где-то видел раньше. Может, конечно, все это было бурей в стакане воды, но меня не оставляло ощущение, что именно этот человек едва не переехал меня в Лондоне, на Эбби-роуд.
Вальтер толкнул меня в плечо.
Это Вольф, ректор нашего университета.
Вольф покосился на меня своим восточным глазом. Но вообще-то он по большей части смотрел на моего спутника, а не на меня. И что-то в его взгляде заставило меня задуматься: уж не он ли любовник Вальтера? Словно бы в доказательство моей догадки Вальтер заплыл Вольфу за спину, схватил его за запястья и вытянул ему руки за голову, как будто помогая сделать гребок.
Все верно, сказал Вольф по-немецки. Я уже не такой гибкий, как раньше. Затем он обернулся ко мне. Мы, немцы, породили все крупнейшие течения двадцатого века. Хайдеггер и Гегель феноменологию, Маркс и Энгельс коммунизм. Так что уж извините нас за некоторую неповоротливость мы просто были очень заняты.
Он снова закрыл свои раскосые карие глаза, но все же успел бросить взгляд на мое жемчужное ожерелье. На ожерелье, которое я не снимал ни при каких обстоятельствах ни ложась с кем-то в постель, ни садясь за научную работу, ни отправляясь читать лекции студентам, ни собираясь перейти улицу.
И все же неужели именно Вольф тогда меня сбил?
Тот человек, которого я видел на Эбби-роуд, точно был англичанином. Сколько вам лет, Сурл? Можете сказать, где вы живете?
Мимо проплыла рыба, задев хвостом костяшки моих пальцев.
Я все думаю, спросил я по-немецки, не могли мы с вами пересекаться в Лондоне?
Вольф приоткрыл раскосые глаза. Вальтер так и стоял позади него, удерживая на поверхности воды его голову.
Нет. Я никогда не бывал в Лондоне.
Он энергично заработал ногами, и Вальтер выпустил его голову из рук.
Позже, когда мы снова шли через лес, обратно к станции, Вальтер указал мне на припаркованный под соснами «Трабант».
Ректор предложил подвезти нас до дома.
Я бы лучше доехал на поезде.
Сол, что случилось?
У меня как-то не заладилось с машинами. И, по-моему, поездка в «траби» дела не улучшит.
Я заметил, что на нас смотрит охранник с платформы на дереве. Но взгляд его не был ни агрессивным, ни подозрительным. Казалось, он просто замечтался посреди сосен и елей. Вальтер толкнул меня в бок. К нам, перебросив через руку свернутое полотенце, направлялся Вольф.