Василий Кирикович привалился спиной к стене, закинул ногу на ногу, смерил Михаила долгим оценивающим взглядом и ответил:
Безусловно, есть.
Какая?
Брови Василия Кириковича сдвинулись: ему не понравилась поспешность, с которой был задан вопрос. Он помолчал, собираясь с мыслями.
Перспектива есть уже потому, что со временем не останется ни одного гектара земли вне эффективного экономического использования. Но когда очередь дойдет до Ким-ярь, на это трудно ответить. Здесь нет полезных ископаемых, край чрезвычайно удален от железных дорог и промышленных центров, а сельскохозяйственное освоение этой земли уже невозможно: нет людей.
На целине тоже не было людей, осторожно возразил Михаил.
Верно. Но это несравнимые вещи. Там была готовая подчеркиваю! готовая для пахоты земля, земля очень плодородная, поэтому затраты на переброску рабочей силы и на жилье быстро окупились. А здесь что? Пересеченная местность, мелкоконтурность полей, лес, камень... О плодородии же и говорить нечего. Осваивать такую землю привлеченной силой абсолютно убыточно.
Вообще-то, конечно... Михаил вздохнул. Ну а почему бы не сделать здесь рыболовецкий колхоз или совхоз? У нас же столько озер!
Озер много, а рыбы ценных пород нет. Разводить искусственно?.. Для этого заболоченные озера не годятся, а в проточных, скажем, в этом же Ким-ярь, трудно и даже невозможно уничтожить сорные породы... Для рыбоводства есть более подходящие места.
Михаил долго молчал, глядя на забинтованную руку Василия Кириковича.
А если построить туристскую базу? неуверенно предложил он. Ведь в других местах...
Нереально, перебил Василий Кирикович. Базы мало. Пришлось бы строить сквозную автодорогу Сарга Ким-ярь Сохта. Это без мала сто километров. Так, кажется? А зачем? Здесь же по сути дела нечего смотреть!
«Ну и дает!.. Как третейский судья», подумал Герман.
Почему нечего? Лес, озера, Черная и Белая ямы...
Это интересно «диким» туристам, усмехнулся Василий Кирикович, а они ходят пешком, носят с собой палатки и в базах не нуждаются.
Вскипел самовар. Акулина тихонько, чтобы не мешать разговору, сняла трубу, заварила чай и опять встала возле печки, скрестив руки и с затаенным дыханием слушая мудреные речи сына.
Хорошо. Есть еще вариант: заповедник.
Заповедник? лицо Василия Кириковича оживилось. Это мысль! Природа края, конечно, интересна, но видишь ли, в чем дело... Заповедники, как научно-исследовательские учреждения, слишком дорого обходятся государству. Это же навечно изъятая из пользования земля и плюс большие затраты средств без материальной отдачи. Я очень сомневаюсь, что в данном случае расход был бы оправдан той незначительной ценностью, которую может иметь этот край для науки.
Ну почему же! Здесь больше тыщи лет жили вепсы, есть старинные курганы, кладбище поляков за Маслозерской согрой, гора Муна-мяги с захоронением татарского хана...
Мало. Для того, чтобы открыть заповедник мало! Нужно что-то уникальное, особо ценное редкие виды зверей и птиц, рыб, растительности, памятники старины хотя бы...
Но те же ямы разве не редкость?
Ради этих ям создавать заповедник? Василий Кирикович улыбнулся. Это же, молодой человек, несерьезно. Реальней иная перспектива, лицо его стало по-деловому строгим. Если бы хозяйственное использование Ким-ярь зависело лично от меня, я бы прежде всего послал сюда экспедицию по исследованию запасов леса. Для леспромхоза база, вероятно, мала. Но здесь вполне мог бы функционировать лесопункт с вывозкой древесины машинами. Если строить лесовозную дорогу круглогодового действия невыгодно, можно организовать зимнюю вывозку по временным дорогам. Устройство таких дорог не требует капитальных затрат. Это, по-моему, самая реальная перспектива.
Идея лесопункта не увлекла Михаила. Он спросил:
Ну а потом что, когда лес-то будет вырублен?
Василий Кирикович развел руками.
Ввиду отдаленности территория эта пошла бы под естественное лесовозобновление.. Проводить лесопосадочные работы по условиям грунта и рельефа едва ли оказалось бы возможным.
Михаил закурил новую сигарету.
Жалко. Такой кусок земли пропадает!..
Историю не поторопишь. Всему свое время.
Почувствовав, что разговор закончен, неслышно задвигалась по избе Акулина начала накрывать стол к чаю. А Савельевич все еще сидел, не шелохнувишись, и с трепетным уважением и тайной робостью взирал на сына немигающим глазом. В эти минуты Василий Кирикович представлялся ему недосягаемо мудрым и таким большим человеком, что старик был готов усомниться: а правда ли, что это его, Кирика, сын?..
Чтобы не обидеть стариков отказом, Михаил все-таки сел к столу. С минуту он задумчиво смотрел, как Акулина разливает в стаканы крепкий пахучий чай, потом перевел взгляд на Василия Кириковича, невесело улыбнулся.
Вот ведь как получилось в жизни!.. Не уехали мы отсюда в свое время, и теперь мне кажется, что я опоздал родиться...
Ты сожалеешь, что вы остались здесь? с сочувствием спросил Василий Кирикович.
Не жалею, а так... Если бы мне было лет восемнадцать, когда началось переселение, я бы тоже уехал. Не обязательно в Хийм-ярь. Но уехал бы. И все получилось бы иначе. А я был мал и глуп. Мне даже интересно показалось, что из ребятишек мы остались в Ким-ярь одни. Свобода!.. Пойдешь на рыбалку, все заветные местечки наши, ягоды и грибы в лесу наши, ночные костры тоже наши! Э, да что говорить!.. Мы пасли телят, ходили на сенокос, ловили рыбу, катались на Орлике... А после восьмого класса я собаку завел, охотой занялся. Три года до армии пролетели моргнуть не успел: не жизнь счастье!.. Только боком вышло. Теперь где ни живу, меня сюда тянет.