Хорошо, повторил я, записав и это. А друзья?
Она чуть скривила губу, похоже, жест этот был для нее характерным.
Настоящих нет, не было. Он дружил со своим боссом и еще с несколькими сослуживцами, но после того, как его уволили
Так-так, сказал я. Ясно.
Я продолжал строчить в блокноте, отделяя одну мысль от другой жирными горизонтальными линиями. Я заполнил одну страницу и перелез на другую, прежде чем зафиксировал на бумаге все факты и свои соображения касательно Моники. В таких делах я люблю дотошность.
Ну, мистер Дрезден, спросила она, вы мне можете помочь?
Я пробежался взглядом по странице и кивнул:
Надеюсь, что да, Моника. Если можно, мне хотелось бы посмотреть на те предметы, которые собирал ваш супруг. Какие книги покупал и все такое. Было бы кстати, если бы вы дали мне его фотографию. Возможно, мне придется посмотреть этот ваш домик в Лейк-Провиденсе. Вы не возражаете?
Ну конечно, откликнулась она.
Казалось, она испытывала облегчение, и в то же время нервозность ее тоже возросла. Я записал адрес дома и краткие советы насчет того, как к нему проехать.
Вам известны мои расценки? спросил я. Я обхожусь недешево. Для вас может быть дешевле обратиться к кому-нибудь другому.
Мы накопили довольно много, мистер Дрезден, объяснила она. Насчет денег я не беспокоюсь. В ту минуту это показалось мне довольно странным заявлением с ее стороны: это совсем не вязалось с ее общей нервозностью.
Ну что ж, раз так, сказал я, мои услуги стоят пятьдесят долларов в час плюс накладные расходы. Я пошлю вам полный список того, что я делаю, так что у вас будет полное представление о том, на что ушли ваши деньги. Обязательная предоплата. Я не могу гарантировать, что буду заниматься исключительно вашим делом. Я стараюсь относиться с должным уважением ко всем своим клиентам, так что не ставлю одних вперед других.
Она понимающе кивнула и полезла в свою сумочку. Достав оттуда белый конверт, она передала его мне.
Там пять сотен, сказала она. Хватит на пока?
Ча-ча-ча. Пятьсот долларов покрывали арендную плату за прошлый месяц и добрую часть этого тоже. Что ж, благослови Бог нервных клиентов, желающих сохранить тайну своих банковских вкладов от моего (предполагаемого) чародейского взора. Наличные меня вполне устраивают.
Да, конечно, заверил я ее, стараясь не заглядывать в конверт. По крайней мере, у меня хватило выдержки не вытряхнуть деньги на стол, чтобы пересчитать.
Тем временем она достала другой конверт.
Бо́льшую часть своих вещей он забрал с собой, сказала она. Во всяком случае, я не смогла найти их там, где он их обычно держит. Но я нашла вот это. В конверте лежало что-то выпуклое амулет, кольцо, ладанка или что-нибудь другое из аксессуаров нашего ремесла; в этом я готов был ручаться. Пока я обдумывал это, из сумки появился третий конверт эта дамочка явно отличалась склонностью к аккуратности. Тут его фотография и еще номер моего телефона. Спасибо вам, мистер Дрезден. Когда мне ждать вашего звонка?
Как только я разузнаю что-нибудь, пообещал я. Возможно, завтра к вечеру или в субботу утром. Вас это устраивает?
Она едва не посмотрела мне в глаза, но, спохватившись, улыбнулась кончику моего носа.
Да. Да. Спасибо вам огромное за то, что согласились помочь. Она покосилась на стену. Ой, сколько времени уже! Мне пора. Уроки вот-вот кончатся. Выпалив это, она прикусила губу и снова покраснела, словно в досаде на то, что выболтала такую важную подробность.
Да. Да. Спасибо вам огромное за то, что согласились помочь. Она покосилась на стену. Ой, сколько времени уже! Мне пора. Уроки вот-вот кончатся. Выпалив это, она прикусила губу и снова покраснела, словно в досаде на то, что выболтала такую важную подробность.
Я сделаю все, что в моих силах, мэм, еще раз заверил я ее, провожая к двери. Спасибо, что обратились ко мне. Я скоро позвоню.
Она попрощалась, так и не взглянув мне в глаза, и выскользнула из офиса. Я закрыл дверь и вернулся к конвертам.
Первым делом деньги. Она расплатилась пятидесятидолларовыми купюрами, которые всегда кажутся новыми, даже если они старые, потому что их реже пересчитывают. В конверте лежало десять бумажек. Я переложил их в кошелек и выбросил конверт в корзину.
Следом лежал кошелек с фотографией. Я вынул ее и полюбовался изображением Моники и стройного, довольно симпатичного мужчины с широким лбом и кустистыми бровями, придававшими ему несколько эксцентричный вид. Он улыбался белоснежной улыбкой, и кожа его имела ровный, темный загар человека, проводящего много времени на солнце возможно, на воде. Яхты, там, или катера. Это изрядно контрастировало с бледной кожей Моники. Виктор Селлз, насколько я понял.
Телефонный номер значился на чисто-белом листке для заметок, аккуратно подрезанном для того, чтобы он вошел в конверт. Ни имени, ни регионального кода только семизначный номер. Я взял записи беседы с Моникой и просмотрел их.
Что ж, все то же.
«Интересно, подумал я, на что эта дамочка рассчитывала, называя мне одни имена, без фамилий, если она так и так собиралась передать мне дюжину других способов выяснить это».
Это показывает лишь, насколько забавно ведут себя люди, когда их что-то беспокоит. Они говорят совершенную ерунду, они делают странный выбор и сами потом не понимают, что заставило их творить такие глупости. При следующей встрече надо вести себя осторожнее, чтобы не подтолкнуть ее к этому снова.