Так-так, сказал я. И давно он ушел?
Сегодня третий день, ответила она.
Я кивнул:
Должно быть, имеется еще какая-то причина, по которой вы обратились ко мне, а не в полицию или к частному детективу.
Она снова покраснела. Ее лицу очень шел румянец, делавший ее похожей на совсем юную девушку. Нет, правда, очень мило.
Ну, да гм Он увлекался увлекался
Магией?
Да. Он покупал всякие такие книжки в магазине, в отделе «Религия». Только не игрушки вроде «Темниц и драконов». Настоящие. И еще покупал карты. Таро. Она произнесла это похоже на «Каро». Любительщина.
И вы полагаете, его исчезновение может иметь какую-то связь с этим его увлечением?
Ну, я не уверена, призналась она. Но возможно. Он как раз лишился работы, и это его сильно угнетало. Я очень за него беспокоюсь. Я подумала, может, тот, кто его найдет, сможет поговорить с ним обо всех этих штуках. Она сделала глубокий вдох, словно усилие, которое потребовалось от нее, чтобы произнести столько предложений подряд без единого «гм», утомило ее.
Мне все еще не совсем понятно. Почему я? Почему не полиция?
Пальцы ее, сжимавшие сумку, побелели.
Он собрал сумку, мистер Дрезден. Я боялась, полиция просто решит, что он бросил жену и детей. Они и искать-то особенно не станут. Но он не ушел. Он не такой. Он только хочет, чтобы мы жили хорошо, вот и все.
Я нахмурился. Боишься, что твой благоверный все-таки вильнул хвостом, так, детка?
Пусть так, сказал я. Но почему все-таки я? Почему не частный сыщик? Я знаю весьма надежного, если вам нужно.
Ну, потому потому, что вы разбираетесь в Она сделала неопределенный жест рукой.
В магии, договорил я за нее.
Моника кивнула:
Мне казалось, может, это важно. То есть, ну, точно не знаю. Но мне кажется, что может.
Где он работал? спросил я. Разговаривая, я выудил из кармана блокнот и черкнул в нем пару строк.
«Сильвер и Ко», ответила она. Это торговый бизнес. Они там определяют, какой рынок и для какого продукта лучше, а потом советуют торговцам, куда помещать деньги.
Так-так, сказал я. Как его зовут, Моника?
Она поперхнулась и заерзала, лихорадочно пытаясь придумать какое угодно имя, только не его настоящее.
Джордж, выложила она наконец.
Я посмотрел на нее. Она упорно смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
Моника, произнес я. Я понимаю, как это для вас тяжело. Поверьте, мэм, очень многие нервничают, заходя в этот кабинет. Но прошу вас, выслушайте меня. Моя работа не в том, чтобы делать больно вам или кому-нибудь другому. Моя работа помогать людям. Верно, человек с необходимыми познаниями может использовать ваше имя против вас, но я не из таких, тут на память мне совсем кстати пришли слова Джонни Марконе. Это мешает бизнесу.
Она отозвалась на это нервным смешком.
Я ощущаю себя такой дурой, призналась она. Но я столько такого всякого слышала
Насчет чародеев? Ясно. Я положил ручку на стол и вытянул пальцы, как положено уважающему себя чародею.
Дамочка нервничала и ждала чего-то этакого. Я мог развеять хоть часть ее страхов, оправдав хотя бы часть ожиданий. Я старался не смотреть поверх ее плеча, туда, где висел на стене календарь с обведенным красным кружочком пятнадцатым числом текущего месяца. Днем платы за аренду офиса. Мне нужны были деньги. Даже с сегодняшним полицейским гонораром, даже с тем, на что я мог рассчитывать от них в ближайшем будущем, городу пришлось бы расплачиваться до бесконечности.
И, кроме того, я никогда не мог подавить в себе импульс прийти на помощь попавшей в беду даме. Даже если сама она не была полностью, на все сто процентов, уверена в том, что хочет видеть своим спасителем именно меня.
Моника, сказал я. В нашей вселенной существуют такие силы, о которых большинство людей даже не подозревает. Силы, которых не поняли до конца даже мы. Мужчины и женщины, имеющие дело с этими силами, видят мир в ином свете, нежели обычные люди. Они начинают понимать его немного по-другому. Это отдаляет их от обычных людей. Иногда это порождает неспровоцированные страх или подозрение. Я понимаю, вы читали книги и смотрели фильмы о том, как ужасны люди вроде меня, и что та часть Ветхого Завета, в которой говорится о ведьмах, тоже не добавляет оптимизма. Но на самом деле мы не отличаемся от любого другого. Я одарил ее самой лучезарной из своих улыбок. Я хочу помочь вам. Но для того, чтобы я смог сделать это, вы должны хоть немного доверять мне. Даю вам слово, я вас не разочарую.
По тому, как пристально смотрела она на свои руки, я понял, что она проглотила это и теперь переваривает.
Виктор, произнесла она наконец. Виктор Селлз.
Хорошо, кивнул я, взяв со стола ручку и старательно записав имя и фамилию в блокнот. Вам не известно никаких мест, куда он мог бы отправиться?
Она кивнула:
Домик на озере. Есть у нас домик, ну, там Она неопределенно махнула рукой.
На озере?
Она улыбнулась, и я мысленно напомнил себе быть терпеливее.
В Лейк-Провиденсе, за границей штата ну, вокруг озера Мичиган и туда, дальше. Осенью там очень красиво.
Что ж, хорошо. Вам не известно никаких друзей, у которых он мог бы гостить, или родственников ничего такого?
О, Виктор не в лучших отношениях со своими родными. Не знаю почему. Он вообще о них не рассказывает. Мы женаты десять лет, и он ни разу с ними не общался.