me: тебе просто надо будет сказать, что думаешь. ну, как в прошлый раз о Марине: DDD
SadButTrue: о, Господи. ну хорошо. просто скажу, что думаю, только, чур, не обижаться, если что не так.
С ребятами мы договорились встретиться прямо на танцполе, так как аншлага, судя по количеству оставшихся в продаже билетов, не планировалось. Народу в зале действительно было намного меньше, чем на Linkin Park всего тысячи четыре по Наткиным прикидкам, включая трибуны. Организаторам даже пришлось заслонить специальным занавесом часть трибун, видимо, чтобы не обидеть музыкантов пустыми креслами. Концерт проходил очень по-домашнему, без всяческих помпезных фишек вроде пиротехники или лазерной иллюминации. Эмо-подростки вместе с группой распевали хиты о несчастной любви и смерти, кто-то пытался начать слэм, но наткнулся на непробиваемое непонимание окружающих, а мы с Наткой стояли чуть поодаль от основной толпы, лицом к сцене и обнявшись. Она вообще очень редко позволяла дотрагиваться до себя, и все наши немногочисленные кинестетические контакты происходили преимущественно по ее желанию.
Примерно в середине концерта к нам подошел Антон и представил Катю милую девушку в стильных очках и с распущенными русыми волосами. На Кате было нежно-розовое легкое платье чуть выше колена и аккуратные балетки того же оттенка. Она застенчиво улыбалась и скромно отводила глаза. Натка отреагировала на Катю хорошо была приветлива и любезна. Спустя пару минут после знакомства она шепнула мне на ухо всего одну фразу:
Очень хорошая, без фальши.
Я набрал эсэмэс с этими словами и отправил Антону. Через несколько секунд он достал из кармана телефон, посмотрел на экран и, повернувшись к нам, признательно кивнул. Мы с Наткой синхронно подняли большой палец.
Весь остаток концерта мы больше ни о чем не говорили, а просто слушали музыку.
Катя и Антон попрощались с нами на выходе из здания Малой спортивной арены сказали, что им нужно побыть наедине. На часах было десять вечера, солнце еще не до конца село за горизонт, и на город плавно опускались приятные глазу оранжевые сумерки. Мы с Наткой пошли к метро. Где-то на полдороги она спросила:
О чем задумался?
Да ни о чем. Надеюсь, Тохе наконец повезло с девушкой.
Зависит от них обоих.
То есть что-то всё-таки от них зависит? я попытался изобразить сарказм. Не вся информация в воздухе написана?
Может, и вся. Я же наверняка не всё вижу.
Слушай-ка, Нострадамус, скажи-ка лучше, как я оставшиеся экзамены сдам?
Следующий не сдашь и на осень останешься. Кажется мне так. С последним проблем не должно быть.
Говоря это, Натка как всегда в таких случаях внимательно смотрела на меня. Мне последнее ее «пророчество», конечно, не понравилось, но, учитывая степень трудности предмета и скверный характер преподавателя, оно вполне могло оказаться правдой. Я решил проверить «судьбу»:
А спорим, не останусь?
Спорить не буду, но с удовольствием посмотрю, как ты с этим справишься.
Договорились.
Эскалатор медленно опускал нас на станцию «Спортивная». Практически весь его занимали молодые люди и девушки, возвращавшиеся с концерта. Я стоял лицом к Натке, на ступеньку ниже ее. Спустившись на опустевшую к вечеру платформу, мы поспешили запрыгнуть в закрывающиеся двери поезда, ждавшего, кажется, только нас.
Мы расположились в конце вагона и предпочли не занимать сидячие места, хотя их было достаточно много. Не знаю почему, но именно в этот момент мне очень захотелось поцеловать Натку. По-настоящему, с чувством. Она, конечно, догадалась резко подняла глаза и смотрела на меня неотрывно, пока поезд нес нас по темному подземному тоннелю. Время замерло. Я завороженно рассматривал солнце в ее глазах (так мы в шутку нарекли интересную форму гетерохромии Наткиных глаз голубая радужная оболочка у самых зрачков становилась желтой и напоминала солнце в небе). Я очень медленно (или так только показалось) наклонился к девушке, она двинулась мне навстречу, и через долю секунды наши губы, робко соприкоснувшись, слились в пространстве и времени. Натка наполнила этот недолгий поцелуй всей нежностью и теплом своей души. Эмоции, которые я испытывал в этот момент, уже не могли быть выражены словами. Более того, они вообще перестали поддаваться общепринятой классификации. Казалось, что мои мысли, чувства, ощущения представляют собой разноцветные энергетические нити, и в эти секунды они переплетались, запутывались, скручивались с такими же нитями с Наткиной стороны. Когда всё закончилось, моя подруга выглядела не менее удивленной, чем я. Ее зрачки были расширенными, а учащенный сердечный ритм чувствовался даже в пальцах рук, за которые я ее держал. Я выдохнул:
Ого
Состав приближался к станции «Парк культуры». Натка чуть встряхнула головой, как бы приходя в себя, поправила челку, а потом, чуть смутившись, ответила:
Да уж, космос какой-то. Ладно, пойду я. Ты готовься к экзаменам.
Как только поезд остановился, а двери едва открылись, моя подруга выпрыгнула из вагона и убежала в сторону перехода на кольцевую линию. А я поехал дальше и всю дорогу, приводя мысли в порядок после внезапной энергетической бури, думал о том, почему она так любит уходить, толком не попрощавшись.