Тонкие подвижные ноздри гостя сразу же распознали лучший в мире абидосский кифи, состоящий из хиосского вина, изюма, можжевеловых ягод, мирры, инжира и меда.
Откуда-то сверху послышались заунывные звуки бронзовых систров.
– Накормить голодного, напоить жаждущего, одеть нагого (Книга Мертвых, гл. CXXV)… - часто забормотал Нопри, глотая слюну.
Гость понял, что жрецы, ожидая его, сильно проголодались, и оценил это.
Подали жареный окорок газели, миски с вареной чечевицей, длинную маслянистую спаржу, редьку и лук. Потом принесли глиняные кувшины с издававшим кисловатый запах пенящимся пивом. Жрецы ели умеренно, не торопясь, ни единым мускулом не выдавая голода.
Гость взял себе немного спаржи и сушеных фиников. Больше ни к чему не притронулся. Запил все простой водой. Отметил, что из всех троих только Нопри не ел мяса.
Омыли руки в розовой воде. Молча дождались, пока младшие жрецы уберут остатки. Потом, когда музыка смолкла, Нопри спросил:
– Что хотят передать нам старшие братья наши - халдейские жрецы?
– Они послали меня склонить Высокий совет к миру с Ассирией.
– Они или царь Издрубал? - ехидно усмехнулся Правитель Дома войны Мернепта.
Гость вновь молча вынул сверкающий пантакль бесценного белого золота.
– А почему ты не покажешь нам другой знак, достойный Вароэс, - перстень Издрубала? - улыбка обнажила редкие желтые зубы Мернепты до самых десен.
Вароэс не удивился, что Высокий совет уже пронюхал о тайной его миссии. Вполне естественно, что жрецы Кемта имели шпионов и в Ниневии и в Вавилоне. Шпионом мог быть даже капитан его собственного корабля.
– Нет нужды, достойный Мернепта, - спокойно ответил он. - Перстень уполномочивает меня подписать договор, склонить вас к которому должно вот это, раскрывающее сердца, - кивнул он на пантакль. - Прозрите и увидите, что в сердце моем нет измены и коварства.
– Значит, ты не отрицаешь, что тебя послал Издрубал? - не унимался Мернепта.
– Не отрицаю, - холодно согласился Вароэс.
– Объяснись, брат, - вмешался Нопри. - Мы не понимаем тебя.
– Я выполняю волю Издрубала, но я не друг ему. Я выполняю волю Верховной коллегии Вавилона, которая идет вразрез с интересами Ассирии.
– Мы не можем понять этого, - сухо сказал Нопри и отвернулся.
– Сколько войска могут выставить ваши Номы? - спросил Вароэс.
– Это интересует твоих богов или твоего царя? - искаженные в звериной улыбке губы Мернепты, казалось, никогда не закроются.
Чтобы не смотреть на слизистую, усыпанную скользкими лиловыми пупырышками красноту их, Вароэс повернулся всем телом к Яхмосу, который отрешенно разглядывал свои ухоженные ногти, не принимая участия в беседе.
– Я сам могу сказать вам это, - Вароэс будто и не слышал язвительного вопроса Мернепты. - От силы девяносто тысяч. Ну, еще царский корпус и греческие наемники. И не забудьте, что на границах страны Кум (Нубия) не очень спокойно. При первой же вашей военной неудаче они выступят. И с этим вы хотите вести войну с Ассирией?
– Почему же Издрубал жаждет мира, если он так силен? - глаза Правителя Дома войны лихорадочно светились ненавистью.
– Не хочет вести войну на два фронта. Сначала он завоюет Финикию, потом форсирует Нил, - все так же бесстрастно сказал Вароэс, будто речь шла о покупке масла.
– Потом! - Мернепта вскочил с места и отшвырнул циновку ногой. - А мы не будем дожидаться этого «потом». Мы…
– Успокойся, достойнейший! - возвысил голос Нопри, и на желтом пергаменте его щек обозначились желваки. - Говори, халдейский брат, - кивнул он Вароэсу.
Мернепта раздраженно взмахнул руками и снова опустился на циновку.
– Нельзя напоить водой пески великой пустыни, - сказал Вароэс, наливая воду в стоявшую возле него чашу. - Можно подумать, что Сетх - верховный бог ваш. Его жрец не проронил ни слова, но он единственный, кто понял меня.