У подвального монстра была морда, напоминавшая медвежью, волосатый торс и руки, почти человеческие, но с гипертрофированной мускулатурой. Задние лапы изобличали зверя, способного с места бросаться на добычу, без устали гнаться и настигать жертву.
Зверюга гулко зевнула, продемонстрировав пасть, усаженную жёлтыми тупыми зубами. Такими зубами трудно рвать и удерживать схваченного, но можно зажать ещё живое тело и неспешно со вкусом перемалывать.
Чудище явно выжидало, когда горе-заклинатель испуганно взвизгнет и кинется наутёк, чтобы одним прыжком нагнать, сбить с ног и приступить к кровавой трапезе.
Амбинимус не побежал. Он бросил мешающий жезл и взмахнул пустыми, казалось бы, руками, словно ошейник собрался надеть на явившееся исчадье ада. Затем резко дёрнул левой рукой, в которой по-прежнему ничего не было. Так хозяин дёргает изукрашенный шипами строгач, призывая к порядку, не вовремя разошедшегося пса.
Подвальный зверь упал на колени. Он мог бы тяпнуть Амбинимуса за колено, но, что-то ему мешало. А заклинатель взмахнул правой рукой, в которой была зажата воображаемая плётка. Удары сыпались один за другим, зверь уже не ревел утробно, а жалобно визжал, ползая на брюхе.
Ну что, произнёс заклинатель, понял, с кем имеешь дело?
Ты кто? просипел избиваемый.
Ишь ты, какая Фыха умненькая! Хочешь, чтобы я тебе имя настоящее открыл? Сидишь на цепи, вот и сиди смирно. Подай палку.
Фыха подползла к брошенному жезлу, зажала его в зубах и вернула повелителю.
Вот видишь, будешь хорошо себя вести, обойдёмся без розги.
Всё равно удавишь, пробурчала Фыха.
Это мы решим, судя по обстоятельствам. Может, ещё поживёшь. Пошли в подвал, поглядим твоё хозяйство.
В подвале было темно и прохладно.
Свет зажги, приказал волшебник.
Мне и так видно.
Коротко свистнула плеть.
Я сказал: свет зажги.
Потолок засветился мертвенной зеленью.
Электричество здесь проведено?
Зачем? Нет его.
Это что?
Котёл и бойлерная. Центрального отопления в доме нет.
Уголь, когда последний раз завозили?
Я откуда знаю? Мне он не нужен. По-моему он тут всегда лежал.
Истопник когда приходил?
Если бы он пришёл, я бы его съел.
Но-но! разохотился жрать. Мне и то, сколько времени потребовалось, чтобы тебя из небытия выманить, а тут какой-то истопник
Ну, не съел бы, но он отсюда уполз бы окарачь.
То есть дом обогреваешь ты?
Я себя обогреваю, а дом при мне греется.
Ты смотри, не Фыха, а настоящее сокровище. Такого давить нельзя, это себя не любить. Чем же ты здесь жив, болезный?
Амбинимус заговорил о Фыхе в мужском роде, и Фыха немедленно потерял всякие женские признаки, оборотившись несомненным самцом.
Дом старый, пояснил Фыха, ему, никак, лет четыреста. Дому рушиться пора, а он стоит. Почва вокруг влажная, и ко мне заползают магические плесневые слизни. Я их жру. Они мягкие.
Дом старый, пояснил Фыха, ему, никак, лет четыреста. Дому рушиться пора, а он стоит. Почва вокруг влажная, и ко мне заползают магические плесневые слизни. Я их жру. Они мягкие.
Подробности можешь опустить. Трапезу с тобой я делить не собираюсь. Ты лучше скажи, наверх ты зачем совался?
Так ведь скучно внизу одному сидеть. А наверху культура, развлечения всякие. Моих наводок там почти что и нет, хозяева сами стараются.
Пошли, посмотрим, какая там культура процветает.
Может, не надо заканючил Фыха, но рывок поводка заставил его встать.
Амбинимус с Фыхой на поводке поднялся на цокольный этаж, в первое пустое помещение.
Откуда холод? спросил маг. И к тому же сырость. В подвале тепло и сухо, в остальных комнатах тоже, а тут ноябрьский вечер над Темзой. Твоя работа?
Моя. Чтобы никто, без особой надобности, в подвал не шастал.
Согласен. Холод можешь оставить, а нетопырей, чтобы не было, а то чувствительная натура здесь в обморок упадёт.
Нет тут никаких нетопырей. Сами знаете, это просто инфернальные сгустки. Им удобно такую форму придавать.
Вот именно. Убрать, и чтобы впредь их не было.
Фыха глухо рыкнул (или рыкнуло, поскольку никакого рода у астральных сущностей не бывает), и летучие мыши, с неслышным писком пытавшиеся атаковать незваного гостя, бесформенными комками попадали на пол.
Я сказал: убрать! повторил чародей. Самому мне этим заниматься? Может быть, ты полы за собой мыть прикажешь?
Фыха улёгся на пол и зачавкал, подъедая информационные сгустки.
Молодец. Умная Фыха, похвалил Амбинимус.
Ты ещё скажи: хорошая, огрызнулся зверь.
До хорошей тебе, как мне до палаты лордов. Доел? Тогда пошли дальше.
В гардеробной горел электрический свет, такой же неживой, что и зелёное свечение подвала. Мослы разбитого скелета по-прежнему кучились на полу.
Подбери.
Это не моё, огрызнулся Фыха. Он тут в шкафу всегда был, и я его из шкафа не вытаскивал.
Я сказал: подбери. Начисто.
Фыха принял прежнюю позу лежащего сфинкса и захрустел костями.
Давай-давай, проворчал он в промежутке между разгрызанием костей. Раскормишь меня до невозможности, я сил наберусь, сорвусь с цепи и такое с тобой сделаю, что мне самому страшно.
Мечтать не вредно. У меня сил на сто таких, как ты, хватит. Ты череп-то не забудь, вон он, под комод закатился.