Представляю себе Моя табелла осталась в детской вместе с прочими подарками. Но в ту ночь я не спала. Игрушки и книжки были забыты. Я обнимала табеллу, как самую любимую из кукол. И ласково, даже с опаской, касалась неверными пальчиками её деки. А табелла отвечала мне дивным своим голосом. Наверное, родителям нелегко далась та ночка, хотя утром они не показали вида. Тем более что к рассвету я подобрала мелодию «В траве сидел кузнечик».
Какой ещё кузнечик? спросил Тимур.
Ты не знаешь эту песенку?! Где, в каких амазонских дебрях прошло твоё детство?
И Маша с большим чувством, немного срываясь, но не пропустив ни строчки, исполнила древнюю, как мир, песенку.
Неожиданно Артур, к своему изумлению, обнаружил, что тихонько подпевает. Он смущённо огляделся. Амосов, смежив веки и кивая головой в такт, подтягивал задушевным басом, а две операторши в глубине зала танцевали под сводный хор мужского персонала ЦУДП.
Запомнил припев? осведомилась Маша. Теперь все вместе!
Представьте себе, представьте себе!.. летел слабый человеческий голос сквозь безумные пространства космоса.
4
Так что там с твоими родителями?
А вот что. Звуки, извлекаемые мною из табеллы, сводили папу и маму с ума и одновременно внушали им иллюзии, как приятные, так и пугающие. Моя мама тоже медик, но детский, широкого профиля. Она выглядит женщиной мягкой и уступчивой, не то что я. Но с детьми нельзя быть размазнёй, иначе они сразу взнуздают тебя и оседлают.
Откуда такие познания в детской психологии? поразился Тимур.
Я сама недавно была дитём и не упускала ни единого случая воспользоваться своими привилегиями Такое впечатление о маме вызвано как бы выразиться изящно и в то же время не растерять подобающей иронии некоторой пышностью её форм. Но под уютной внешностью скрывается железный характер. Поэтому от папы я унаследовала внешность, а от мамы душевные качества. Хотя бы отчасти. Надеюсь Ну так и папа не был совсем уж рохлей и подкаблучником. В молодости он, надо признаться, много шалил. Но маме хватило здравого смысла и силы воли сохранить семейный очаг. Да и папуля, видя такое к себе расположение, впоследствии раскаялся, хотя вряд ли совершенно усмирил свои порывы Но мысли о будущем единственной дочурки воспламенили угасшие было страсти с новой силой.
Надеюсь, семейный очаг не захлестнуло цунами раздора? шутливо и в то же время не без тревоги осведомился Тимур.
Маша вскинула руки над головой и поаплодировала так, чтобы он мог видеть.
О! воскликнула она. «Неповторимое изящество слога свидетельствовало о подлинной утончённости натуры». Это из древнеяпонской «Повести о Гэндзи», но ты вправе принять на свой счёт. Мама желала видеть во мне медика, ибо такова была семейная традиция. По маминой линии все достоверно установленные предки женского пола были педиатрами. По линии же Майданчиков, то есть папулиной, отмечались некие девиации: свободные предпринимательницы, не менее свободные непризнанные художницы, пара-тройка пламенных революционеров Потому-то папенька к соблюдению традиций относился вполне наплевательски. И вообще он хотел бы, чтобы я сама избирала свой путь, когда наступит пора ответственности.
А что же мама? спросил Тимур, веселясь.
Мама была не против. В том смысле, что кто же мешает девочке самой выбрать стезю, какую укажут родители? Папа был согласен, с одним уточнением: но пусть при этом девочка ещё играет на табелле. Маменька возражала: нельзя научиться музыке, не продав ей свою душу. Она говорила мягким, однако же непреклонным контральто, в то время как папин голос звучал, как строптивый срывающийся фальцет. Это придавало дискуссии подобающий симфонизм
Но ведь табеллу у тебя не отняли?
Ха, попробовали бы! Я любила табеллу. Табелла не сказать, чтобы отвечала взаимностью, но терпела мои нежности и ласки, как терпит их кошка. Я таскала табеллу за собой, как таскала бы и кошку, без особенных церемоний ухватив поперёк живота. В отличие от кошки табелла не царапалась. Но по вечерам из детской доносились стоны и взрыды терзаемой табеллы. Иногда тихое глиссандо от ультразвука до самого подножия звукоряда серебряным кинжалом вспарывало чёрный бархат ночной тишины
Красиво сказано, заметил Тимур. Совершенно в духе дамских романов.
Я из хорошей семьи. Выросла на высокой литературе и продолжаю расти.
Не обижайся. Ты удивительная девушка.
Да, я такая, гордо заявила Маша.
Чья-то лёгкая рука легла ей на плечо. Маша подняла глаза. Рядом с ней стояла женщина средних лет в строгом брючном костюме, застёгнутом на все пуговицы. У неё было жёсткое умное лицо, короткая мужская стрижка, а взгляд мог бы приковать к месту взбесившегося слона.
Переговорщица, одними губами пояснил Амосов.
Но тут застигло Шахразаду утро, не меняя интонации, промолвила Маша, и она прекратила дозволенные речи. Увидимся, Тимур.
Она проворно выбралась из кресла и с видимым облегчением повисла на плече как нельзя кстати проснувшегося Артура.
Мавра сделала своё дело, прошептала она с закрытыми глазами. Мавра отправляется спа-а-ать
Кто такая Мавра? удивился Артур, но ответа не дождался.