Вам не следует приглашать сюда родных, осторожно заметила Маша. Это внесёт в работу ненужные невротические нотки.
Послушайте, девочка как вас начал Амосов, набычившись.
Маша. Маша Тимофеева.
Ну, допустим. Вы вообще кто?!
Энигмастер, вздохнула Маша, мысленно приготовившись отбивать агрессивные и нелицеприятные выпады, как частенько доводилось.
Амосов с неожиданным проворством развернулся к ней всем корпусом.
Эниг ма-а Что, настоящий?!
Мой личный номер ноль сорок пятьсот восемьдесят два, кротко промолвила Маша и снова вздохнула.
Я так и подумал, с неожиданным облегчением сказал Амосов. Просто не верил собственному везению. Обычно ваши коллеги выглядят иначе.
Я в отпуске, сказала Маша.
Прекрасно. Сароян, иногда ты бываешь неожиданно полезен. С меня пиво. Хорошее, пермское. Девушка э-э-мм Маша Вы ведь знаете, как вести переговоры. Бакшеев, отбой. У вас наверняка есть психологическое образование. И в медицине вы тоже разбираетесь. Савчук, отбой
Верно, обречённо сказала Маша. Всего понемножку.
Мне нужна ваша помощь.
Осторожнее с этим, предостерегла Маша. Вы только что попытались передать контроль над ситуацией профессиональному сообществу энигмастеров, известному как Тезаурус, в лице его представителя.
Что это значит?
Прошение о помощи, высказанное в произвольной форме и адресованное энигмастеру, объяснила Маша. Мы это называем «формальный контракт».
Я так понял, вы отказываетесь помочь? насупился Амосов.
Вы поняли неправильно, мягко возразила Маша. Я могу отказаться от формального контракта при наступлении нескольких обстоятельств, ни одно из которых в данном случае не усматривается. Например, угроза интересам человечества. Или противоречие актуальным этическим нормам. Или моя внезапная смерть.
Знаете что, девочка?! вскипел координатор. Окажись на вашем месте сам дьявол, я бы и с ним ударил по рукам!
Я не дьявол, сказала Маша ровным голосом. И, кажется, даже не сильно похожа. Хочу предупредить: моя работа решать неоднозначные задачи и загадки, а не вести переговоры. Но я готова помочь вам, господин Амосов. Всем, чем смогу.
Ну слава небесам, вздохнул тот и с некоторым облегчением вернул ей розу, которую бессмысленно вертел в пальцах, как соломинку для коктейля. Что от нас потребуется?
Тишина. Сотрудничество. Кстати, профессиональный переговорщик это была хорошая идея.
Маша поискала взглядом Артура. Тот стоял в нескольких шагах. Вид у него был самый несчастный.
Ты ведь побудешь со мной? спросила она юношу умильным кукольным голосом. Скоро нужда в моём участии отпадёт, и мы отправимся есть мороженое.
Я тебе сюда принесу, сказал Артур, оживляясь. И буду рядом, сколько потребуется.
Так! шёпотом рявкнул Амосов. Все отошли! Глаза не мозолить! Занять места в пределах досягаемости, чтобы по первому слову энигмастера
Что у вас там творится? спросил Тим недоумённо. Дикое мельтешение. Девушка с носом и розой, ты ещё здесь?
Маша придвинула кресло поближе к экрану и забралась в него с ногами.
Я здесь, сказала она раздельно, чеканя каждое слово серебряным молоточком. Мы поболтаем немножко, чтобы ты не уснул. Ты ведь знаешь, это в наших общих интересах.
Не говори, что ты психолог. Недолюбливаю этих шарлатанов.
Могу тебя уверить, я не психолог. Тим это твоё имя?
Вообще-то я Тимур. Тимур Колчанов. А тебя как звать?
М-м Зося, сказала Маша и, обернувшись к затихшим на манер театрального партера сотрудникам центра во главе с окаменевшим в неудобной позе Амосовым, поднесла палец к губам. Меня зовут Зося Майданчик, я м-м несостоявшийся музыкант и э-м-мм бывший космический пират.
Как ни старалась, Маша не могла собрать плясавшие по экрану цветные блямбы в связную картинку. Обращённое к ней лицо выглядело, будто дурно сложенная мозаика из слишком больших осколков смальты. Это мешало сосредоточиться и настроить себя на волну собеседника. А тут ещё Артур шёпотом допытывался у Стрижевского, что у того с глазом
Удивительно, но грубиян Амосов её понял. Подкравшись на цыпочках, он развернул справа от Маши дополнительный экран и вывел на него цветной портрет Тимура Колчанова. В лётной форме, с эмблемой училища на груди и золотым значком в виде окольцованной планеты, тот выглядел очень браво. Как следовало из справки в углу экрана, Тимуру недавно исполнилось тридцать лет. У него были светлые короткие волосы, широкое, немного простоватое лицо с отчётливыми признаками космического загара и весёлые серые глаза. А ещё редкие встопорщенные усы, что сообщали портрету некоторое легкомыслие.
Извини за вопрос, сказала Маша. Трудно разглядеть. Ты всё ещё носишь усы?
А как же! гордо ответил Тимур. Что с ними не так?
Они делают тебя моложе и забавнее, чем ты есть.
Пустяки, сказал тот беспечно. Знала бы ты, что мне приходит в голову при звуках твоего голоса! Страшно хочется назвать тебя «кукла Маша»
Амосов развёл руками, всем своим видом изобразив: «Ложь плохая политика». Маша пригрозила ему кулачком.
Ты говорил, что различаешь цветок в моих волосах, продолжала она. А ещё нос. Тогда ты должен понять, что на куклу я не очень-то похожа.