Ваша аргументация вполне резонна, сир, согласился маркиз. Однако, следовало бы донести ее и до шведских правящих кругов. А Ваш посол в Стокгольме
Хорошо, я приму этого джентльмена сегодня же вечером с тем, чтобы уже завтра он отправился к месту службы. Но Вы уверены в его способностях?
В настоящее время нам нужны не способности, а просто присутствие. Но я, разумеется, обдумаю Ваши слова, сир. Возможно, послу Гошену следует проявить свои несомненные таланты чуть севернее
Хорошо. Итак, мы получили Борнхольм для базирования наших сил. Что дальше? Мы идем к Либаве? Кстати, как развиваются наши операции на других театрах? Мы уже вошли в Черное Море? Бендер-Аббас копенгагирован?(*) Японцы уже высадились во Владивостоке?
Граф Селбурн и генерал Сеймур уже ждут Вас в приемной, сэр. Мне бы не хотелось отнимать у них хлеб, потупился маркиз Солсбери.
Его Величество Король Англии Эдуард Седьмой подумал, что вряд ли совместный доклад Флота и Армии будет радужным, иначе премьер-министр не преминул бы заработать пару очков престижа. Что ж, когда приходится реагировать на действия готовящих вторжение врагов в такой спешке, ошибки и накладки неизбежны.
Благодарю вас за добрые вести, джентльмены. Но теперь я вынужден уделить внимание моим морякам и солдатам. И всё же что-то меня гложет Вот прямо сейчас, когда мы занимаем Борнхольм и Шпицберген, не совершают ли аналогичную операцию полномочные представители русского престола?
Не извольте беспокоиться, Ваше Величество! Мы контролируем ситуацию! Любое подобное действие русских превратится для них в последний парад!..
--
(*) В начале 19 века Дании не повезло, причем дважды по одному и тому же сценарию. Оба раза с моря появлялись англичане и требовали отдать им флот, иначе применят силу. И применяли! Так и появился термин копенгагирование.
В это же время Бонин. Остров Иводзима.
Весь серо-голубой, адмиральский катер ткнулся в кранец у борта посаженного на грунт японского пароходика. Даже блестящие в обыкновенное время медяшки, гордость и отрада боцмана, были выкрашены в сливающийся с волнами цвет. Адмирал Макаров первым поднялся по сброшенному штормтрапу. Парадного адмиральского на старом трампе не было и в помине. Не очень-то и надо. Он потряс головой: огни газорезок и грохот сносимых кувалдами и такой-то матерью надстроек ошеломляли.
Господин адмирал, инженерная команда Первого батальона морской пехоты заканчивает оборудование временного пирса! отрапортовал одетый в черную форменку офицер с тонкими, мягкими чертами лица и пронзительным умным взглядом голубых глаз под козырьком флотской фуражки. Окончание работ ожидается через семнадцать часов!
Макаров оглянулся. Еще один стоящий вплотную и уткнувшийся в берег пароходик, поменьше, уже щеголял почти полностью гладкой палубой, укрытой лежнёвым бревенчатым настилом. Единственной выдающейся деталью оставались шлюпбалки левого борта. Дюжина морских пехотинцев крутила вороты, поднимая прямо с воды длинное бревно, доставленное с транспорта одним из снующих туда-сюда моторных катеров. На берегу маминский трактор с бесконечной звенчатой лентой вместо колес сгребал здоровенным отвалом грунт и камни, выводя пологую насыпь на уровень палубы. Еще один такой же трактор стоял в сторонке, и инженеры в промасленных рабочих рубахах ковырялись в моторе.
Не буду вас торопить, Михаил Петрович
Все понимаем, Степан Осипович, работаем изо всех сил. Через семнадцать часов можно будет пушки сгружать.
Добро. Шестидюймовки сейчас в Коминато и Копепе разгружают, на плотиках, а вот крупный калибр получится сгрузить только здесь, да-с. Только скажите, где лейтенант Берлинг?
На берегу, господин адмирал. Два часа назад они закончили с мачтой, но не знаю, удалось ли наладить аппараты.
Хорошо, Михаил Петрович, не смею вас больше задерживать.
Адмирал в сопровождении двух штабных и четверки возникших неведомо откуда морских пехотинцев перешел по солидному, укрепленному скобами настилу на пароходик поменьше, а затем, воспользовавшись срубленным из жердей трапом, спустился к подножию насыпи.
Радиорубка располагалась в наскоро срубленной и обшитой досками хижине. Начальник связи временной базы лейтенант Берлинг выскочил из прикрытого парусиной дверного проема, когда адмиралу оставалось пройти не больше полусотни саженей.
Господин адмирал, улыбка офицера была почти детской, получена радиограмма! Я связался с «Пересветом», но мне сказали, что Вы отбыли
К Вам-то я и отбыл, Роберт Иванович. Ну-с, что у нас там?
Подтверждено прибытие в Сасебо трех поврежденных японских броненосцев «Хатсусе», «Ясимы» и «Танго». Постановка в доки будет завершена послезавтра. «Микаса», «Якумо», «Ивате» и бронепалубники по непроверенным данным идут в Нагасаки и Токио.
Значит, Сасебо, задумчиво произнес адмирал. Штаб не сообщал, как там насчет корректировщика? Хотелось бы, знаете, торжественно! И последний парад, и прощальный салют чтобы всё было по высшему разряду!
В готовности, отрапортовал лейтенант. Не изволите ли к аппарату, господин адмирал? Связь достаточно устойчивая, со второго или в крайнем случае с третьего раза и принимаем, и передаем!