Впереди боны, сэр, сублейтенант старался выглядеть столь же невозмутимым, как и Мастер.
Нас, усмехнулся капитан, как раз и создавали для того, чтобы плевать на боны. Машина, полный ход! При гудке сирены держаться! Кто за что может!
Как и полтора десятка лет назад на испытаниях, боновые заграждения, набранные из бревен, привезенных аж из России, просто разметало по сторонам, стальное тело почти полностью погруженного в воду корабля только слегка вздрогнуло сначала от удара, а затем от попадания пары снарядов калибром в три или четыре дюйма, сбивших трубу и искалечивших надстройки, но неспособных остановить атаку.
Носовой аппарат товсь, приказал Битти. Пит, командуйте, когда разрядить аппараты правого борта.
Удары снарядов, в основном трехфунтовых, стали сыпаться на миноносный таран в ритме стального дождя. Странно, подумал капитан, а говорили, что русские сняли эту мелочь с кораблей. Видимо, не всю. Он усмехнулся, когда две или три болванки бессильно высекли искры из стальных листов рубки.
Аппараты правого борта товсь! скомандовал в раструб переговорной трубы молодой офицер. До пуска пять секунд. Три Две Одна Пли!
Дистанция четыре кабельтова. Носовой аппарат пли! Это, конечно, не Кронштадт, куда я всегда мечтал ворваться, но тоже неплохо. Пит, сирену!
Глаза капитана замерли на черном кружке шестидюймового жерла, направленного из каземата русского броненосца прямо ему в лицо. Странно, что он вообще заметил его в этой разрезаемой вспышками света ночи. Впрочем, увидеть свою смерть в такой вот ситуации вполне приемлемый исход жизни. Он слегка довернул штурвал и отпустил рукоятки, чтобы его тело в падении не сбило корабль с курса. Увидел вспышку, но не почувствовал боли и еще успел ощутить удар, когда выдающийся вперед таран «Полифемуса» вонзился в борт русского броненосца. И он, и его корабль с честью выполнили свой долг. Теперь все стало правильным.
В ту же ночь. Владивосток
Нам всем выпала особая честь первыми нанести удар по северным варварам, готовящим коварный удар в спину священной Ямато! командир дивизиона, капитан первого ранга Кота Сакума обращался к команде своего истребителя «Сиракумо», а двое сигнальщиков репетовали его речь на остальные семнадцать миноносцев, стоящих на якоре почти в самом вражьем логове.
Небо на горизонте было чуть тронуто светом ранней зари, и вспышки ратьеров превосходно читались всеми и японскими моряками, и двумя не предусмотренными планом капитана Кота зрителями на темном берегу бухты Табунная. Неофициальный хозяин этих мест, естествоиспытатель, географ и коннозаводчик, бывший ссыльный поляк пан Михал Янковский двадцать последних лет воевал с проникающими на его землю хунхузами и систему оповещения в своем уделе наладил давно.
Не расшифруете ли, Фридольф Кириллович, спросил он у спутника, обветренное лицо которого выдавало в нем моряка, правда, не военного, а, скорее, торгового, о чем они там перемигиваются?
Белиберда какая-то, Михаил Иванович, нахмурился моряк. Совершенно незнакомый код, но это точно не хунхузы. Может быть, наши миноносники ввели в действие секретный код? Истребители, как я могу видеть, на «Соколов» похожи. Хотя
Хотя?
Насколько я могу судить, «Соколов» у нас во Владивостоке всего восемь, а здесь почти два десятка на якорях стоят Японцы? Но у японских корабликов иероглифы чуть ли не во весь борт нанесены, для опознания. Британцы? Вряд ли, не дойти им до нас от Вэйхайвея Темное дело, Михаил Иванович, очень темное Прожектор бы
Уж чего нет, того нет. Кто бы знал Давайте-ка оставим тут казачков понаблюдать, да и подмогу им вышлем. У меня отыщется пара списанных с кораблей трехфунтовок с командой отставных фейерверкеров. Сами же помните.
Фридольф Кириллович, носивший фамилию Гек, тяжело вздохнул. Старая рана на душе вновь заныла. Двадцать с лишком лет назад хунхузы разорили его дом и повесили жену, малолетний сын моряка пропал без вести, и до сих пор, бывая в корейских и китайских портах, моряк вглядывался в незнакомые европейские лица молодых людей, пытаясь узнать знакомые черты.
Я, пожалуй, тут останусь, Михаил Иваныч, вздохнул он. Если они и впрямь десант высаживать будут Пушки дело хоть немного, да знакомое. А Вы поспешайте, голубей же в усадьбе держите?
Держу. Хотя когда тот голубь долетит? Ходили слухи, что на пост беспроволочный телеграф установят, но когда это будет Погодите, Фридольф Кириллович, что это там?
Капитан Кота Сакума оглянулся на серию огоньков один зеленый и пять красных, загоревшихся на вершине сопки. Значит, адмирал Йессен действительно вывел свой флагманский крейсер и все пять броненосцев из Золотого Рога. Пора.
Наша флотилия тигр, который долго подбирался к своей цели, пряча горящие полосы среди лесных теней! крикнул он. Теперь мы атакуем в стремительном и смертоносном прыжке! Божественный Микадо ждет от нас подвигов! Передавайте Тигр! Тигр! Тигр! (на японском Тора! Тора! Тора!)
Оглушительное «Банзай» было настолько громким, что наблюдатели на берегу расслышали его и отбросили последние сомнения относительно принадлежности загадочных миноносцев. Но сделать они уже ничего не успевали.