Ты в курсе, куда мы едем? сложила Ольга карту.
Не груби, детка. Это ведь я обучал тебя топографии.
И?
Что ты хочешь от меня услышать? Да, они наверняка двинули дальше по Карачуну. Направо или налево без понятия.
Склоняюсь к «лево», поделился Станислав своим бесценным мнением.
Обоснуй.
Много прожорливой техники, много людей, хорошо организованы, отлично оснащены и информированы они не могут базироваться у чёрта на рогах, как какие-то племена одичавших дегенератов. Следовательно, они едут на восток.
Соглашусь, кивнула Оля. На западе они себя просто не прокормят.
А на юге? дал я пищу для размышления. Что если они двинули до Шацка, а оттуда по А-143 на Тамбов?
Шутишь? Ты давно был в Тамбове?
Ещё до нашего знакомства. А что?
Он почти вымер. Чёртова копоть, года три назад только об этом и судачили везде. Говорили, что зараза с Липецка пришла.
Как?
Мародёры. Залезли, куда не стоило, и вернулись с подарком.
С липецкого мора уже лет тридцать минуло, припомнил Стас изустные предания старожилов. Я слышал, там фосфором всё выжгли.
Всё да не всё, как видно. Короче, в те края теперь только совсем отмороженные суются, а наши ребята на отморозков не похожи. Я сама от одного аппетитного заказа отказалась, когда узнала, куда объект рванул.
Да, чернота тебе не к лицу, провёл я пальцами по шелковистой Олиной щеке. Видала когда-нибудь заражённых, вдыхала их запах?
Нет, отстранилась Оля, сморщив носик. Но ты ведь мне сейчас расскажешь, и я никак не смогу этого избежать, верно?
Они пахнут прокисшими щами. Это из-за бактерий, которые плодятся в гнойниках. Сначала поражаются слизистые: рот, нос, глаза, гениталии краснеют, изъязвляются. На коже проступают сосудистые бляшки, потом возникает нарыв, тёмно-лиловый, он растёт, пока не лопнет. Края опадают и чернеют вместе с очагом, из которого продолжает сочиться гной. Напоминает кратер затухающего вулкана. Плоть вокруг воспаляется, отекает, становится очень болезненной для любого прикосновения, любого движения. Суставы начинают жутко ныть, как у столетнего артритика, они размягчаются, хрящи гниют, суставная жидкость утекает из сумок. Лезут волосы, ногти сходят, зубы вываливаются из воспалённых кровоточащих дёсен. Разрушаются сосуды, по всему телу появляются гематомы, прямо как трупные пятна. Органы начинают отказывать один за другим, пища выходит непереваренной, моча с кровью, лёгкие заполняет слизь. Прижизненное разложение. Неделя-две, у кого как. Они стонут, хрипят, захлёбываются кровавой мокротой... И бинты, эти бинты повсюду, бурые, с кусками присохшей плоти, в тазах, на бельевых верёвках, изголовьях коек, полу. Мокрыми они воняют ещё сильнее. Запах горя, отчаяния и смерти. И, что интересно, мозг у большинства инфицированных продолжает функционировать на удивление исправно, редко какой счастливчик впадает в забытье. Они всё чувствуют, всё осознают и ничего не могут с этим поделать.
Закончил? сглотнула Оля подкативший к горлу ком.
Нет, я ещё хотел рассказать про отхожие места при полевом госпитале с заражёнными. Видели когда-нибудь гору...?
Пожалуйста, давай прервёмся. Если рассказывать даже такие чарующие истории больше одной за раз, они теряют свою волшебную изюминку.
Полевой госпиталь? спросил Станислав, приподняв бровь. Я думал, с чёртовой копотью сразу в яму и сверху напалмом в два слоя.
Ах, мой юный друг, вздохнул я, то было в давние времена, на землях вам неведомых, где люди ещё помнили о врачебном долге и почитали такую рутинную ныне процедуру, как сожжение пациентов живьём, за зло.
Не пизди, ты не настолько старый.
Но повидать успел побольше твоего.
И как сам не заразился?
Оля, указал я на мою прекрасную помощницу, призывным жестом, давай! Озвучь нам свою блистательную гипотезу, перевернувшую мир медицины с ног на голову. Или наоборот? Ну!
Зараза к заразе не пристанет, возвела она светлый взор к небесам.
Молодец!
У тебя что, иммунитет? не удовлетворился полученным разъяснением наш охочий до науки шофёр.
Возможно. А может повезло. Как бы там ни было, я не намерен специально это проверять.
Они все умерли? Те, кто был в том госпитале.
Скорее всего. Перед моим уходом симптомы отсутствовали только у двух медиков из дюжины.
Но они всё равно продолжали ухаживать за больными?
Пожалуйста, давай прервёмся. Если рассказывать даже такие чарующие истории больше одной за раз, они теряют свою волшебную изюминку.
Полевой госпиталь? спросил Станислав, приподняв бровь. Я думал, с чёртовой копотью сразу в яму и сверху напалмом в два слоя.
Ах, мой юный друг, вздохнул я, то было в давние времена, на землях вам неведомых, где люди ещё помнили о врачебном долге и почитали такую рутинную ныне процедуру, как сожжение пациентов живьём, за зло.
Не пизди, ты не настолько старый.
Но повидать успел побольше твоего.
И как сам не заразился?
Оля, указал я на мою прекрасную помощницу, призывным жестом, давай! Озвучь нам свою блистательную гипотезу, перевернувшую мир медицины с ног на голову. Или наоборот? Ну!
Зараза к заразе не пристанет, возвела она светлый взор к небесам.
Молодец!
У тебя что, иммунитет? не удовлетворился полученным разъяснением наш охочий до науки шофёр.