Но кроме стыда было еще и приятное чувство удовлетворения. Все назревшее за долгое время напряжение было высвобождено, и я ощущал приятную пустоту и покой.
Поехали, сказал я слуге.
Отказаться, как я понял, не было возможности рядом со мной, едва я вышел в коридор, тут же выросли словно бы из ниоткуда два двухметровых крепких охранника, и я проследовал за Нианзу.
Мы сели в черную машину, марку которой я раньше никогда не видел. На задней стороне хромом было написано «Tsar», а спереди виднелась буква Т по форме напоминающая кошачий нос. Кожаный салон и отделка из красного дерева говорили о том, что стоит это авто не малых денег.
Куда? спросил динамик над нашими головами.
К госпоже Стахановой, ответил китаец и машина плавно поехала прочь из дома.
Любопытствую моему не было предела. Я тут же начал смотреть в окно, чтобы увидеть все, что только возможно.
Дом Вяземских снаружи представлял собой дворец. Территория вокруг под стать строению зеленые до ряби в глаза газоны, ухоженные деревья, подстриженные до идеально ровных граней кустарники в форме живой изгороди, сдержано-белые цветы в мраморных клумбах в дальней части сада.
Машина подъехала к воротам огромным кованным произведениям кузнечного искусства с буквой «V» на каждой створке, и те мягко и бесшумно разъехались в разные стороны, пропуская нас.
Я продолжал зачарованно наблюдать пейзажи элитной жизни, как Нианзу спросил:
Ты уже что-нибудь начинаешь чувствовать?
Что? не понял я вопроса.
Китаец долго подбирал нужные слова, прежде чем сказать.
Твой атрибут уже как-то начинает проявляться?
Я пожал плечами.
Я даже не знаю, что именно такое этот самый атрибут. А как он проявится и подавно. Спать охота это считается за симптом?
Китаец фыркнул. С благоговением произнес:
Это особый Дар, Максим. Он даруется свыше богом, или наследием рода, или иными силами, называй как хочешь. И только благодаря ему ты можешь видеть все это.
Китаец кивнул в окно, в котором проплывали экзотические деревья и богатые, похожие на музеи строения, отполированные до блеска гранитные бордюры и фонтаны.
Только благодаря ему мы смогли сдержать Первый Натиск и создать Барьер.
Это я помнил из учебников, которые успел прочесть. Первый Натиск это глобальный конфликт, случившийся триста лет назад, в результате которого был создан Барьер магическое исполинское заграждение. Что-то вроде Великой китайской стены, растянувшееся от Алтайский гор до почти самого Кольского полуострова.
Правда причин Натиска я так и не смог найти все ограничивалось размытыми и весьма туманными формулировками.
И продолжаем держать страну от проникновения сил зла, продолжал китаец, распаляясь. Официально прошел уже Третий Натиск, но фактически их было гораздо больше. Мелкие местечковые конфликты и столкновения уже никто не считает сбились со счета. Кланы стараются и держат оборону. Только благодаря их стараниям у нас здесь мир.
Это я тоже вспомнил из учебника истории. Есть школы, которые учат одаренных детей и развивают в них дар. В зависимости от того, в каком направлении его специализация, его отправляю в час Зова служить к Барьеру. Можно отслужить два года и вернуться на гражданскую службу, где тебя ждет карьера думского политика. Можно продолжить военное дело и стать каким-нибудь генералом, которому полагается удел и несколько сотен душ в придачу.
Видимо, к Стахановой затем и едем, чтобы она как можно подробнее сказала к чему можно отнести атрибут «Фаворит смерти» и куда направить силы, чтобы максимально продуктивно использовать дар.
Я вновь повернулся к окну и до самой клиники смотрел на улицы и дома, размышляя о разном.
Стаханова была женщиной лет под сорок. Правда идеально ухоженная кожа лица и безупречный макияж, едва уловимый, маскирующийся под естественный цвет, без крикливости, сильно ее молодили. И только небольшие морщинки вокруг кончиков глаз говорили о ее истинном возрасте. Была она жесткой это чувствовалось в каждом ее движении, словно была она покрыта сверху ледяной коркой.
Едва увидев меня, достала карточку, бегло ее осмотрела.
Присаживайтесь, господин Вяземский, произнесла она, без злобы и надменности, но так, чтобы сразу стало понятно со мной играть не надо.
Я сел на стул. Нианзу что-то торопливо пробубнил Стахановой, я услышал только «вам должны были сообщить».
Да, кивнула та. Вяземский старший мне звонил, обрисовал всю ситуацию, в общих чертах.
Китаец довольно закивал головой, примостившись в уголке приемного кабинета.
Выйдите пожалуйста, сказал она Нианзу и тот нехотя повиновался.
Так что же вас беспокоит, господин Вяземский? пристально посмотрев на меня, спросила Стаханова.
Я внимательно пригляделся к ней.
Она была вполне еще симпатичной
Так, стоп! Достаточно и эпизода с мачехой! остановил себя я.
Если все это вскроется то головы точно не сносить. Подумать только с мачехой переспал. Хотя, если углубиться, то никакая она мне не мачеха.
Максим, сказал я. Меня можно называть Максимом.
Разрешите я сама буду выбирать то, как вас называть, ответила Стаханова.
Я кивнул. М-да, с такой разговор короткий.
Меня ничего не беспокоит, ответил я на ее вопрос.