Все обрезки колбасы, хвосты огурцов, редиска, каменный сыр и так далее режется очень мелко (если резать невозможно, пробуйте натереть).
Потом этот как бы поинтеллигентнее назвать натюрморт высыпается на сковородку и жарится. Выглядит неприятно.
Затем разбивается штук пять яиц, добавляется молоко и немножко минеральной воды для взбухания (но ни в коем случае не соды от нее омлет синеет), все это взбивается и выливается на сковородку. Сверху кладется крышка. Получается пышный омлет, а что там внутри, не видно, но на вкус очень неожиданно. Проверял на близких удивляются, но едят.
Затем разбивается штук пять яиц, добавляется молоко и немножко минеральной воды для взбухания (но ни в коем случае не соды от нее омлет синеет), все это взбивается и выливается на сковородку. Сверху кладется крышка. Получается пышный омлет, а что там внутри, не видно, но на вкус очень неожиданно. Проверял на близких удивляются, но едят.
В ресторане одно из самых дешевых блюд.
Наступлю на горло собственному мнению и воздвигну в городе Ширвиндте огромный дворец «Юбилейный». Эти дворцы, разбросанные по всему постсоветскому пространству, получили свое название в силу того, что строились к какой-то круглой дате: юбилей СССР, юбилей Ленина, юбилей комсомола... Глупость!
Дворцы «Юбилейные» должны функционировать не в честь юбилеев, а для юбилеев. Они просто созданы для этого громадные, безвкусные и, как правило, плохо отапливаемые, что тоже нелишнее при тенденции нынешних юбиляров доводить время праздника до заутрени...
Сегодняшняя жизнь кровавое шоу с перерывами на презентации и юбилеи.
Звонят. «Завтра у нас большой праздник, круглая дата три года нашему банку». И я понимаю, почему они празднуют: боятся, что до пятилетия не доживут или накроются, или их всех пересажают. И вот юбилей в «России» три года «Вротстройбанку». И статуэтки, статуэтки... можно сложить медный храм.
Все население страны делится на поздравлял-вручал и принимал-получал. Я из «вручал».
Нет, у меня тоже есть статуэтки, но хотелось бы больше. Если бы кому-то пришла в голову мысль вручить мне что-нибудь на солидном форуме, то могу подсказать, по какой номинации прохожу стопроцентно «За совокупность компромиссов». Конечно, этот фестиваль должен быть безжалостным по всем статьям. Главный приз надо давать «За потерю чести достоинства». Причем трех степеней:
«Частичная потеря чести и достоинства»
«Временная потеря чести и достоинства»
«Окончательная потеря чести и достоинства».
Панихиды тоже стали какими-то шоу. Уже как на юбилеях или эстрадных концертах, говорят: «Вчера на панихиде здорово выступал такой-то». И обсуждают, кто прошел, а кто не прошел.
Трагедия, фарс все встык. Хоронили Олега Николаевича Ефремова. Панихида подходила к концу. Я сидел в зале и вдруг услышал, как кто-то около сцены упал в обморок. Кто упал, мне не было видно, а чем закончилась эта история, узнал через несколько дней. Ко мне подходит мой старинный друг Анатолий Адоскин, интеллигентнейший, мягкий, тонкий человек и ироничный до мозга костей. «Ты представляешь, что со мной произошло, говорит он. Я же упал в обморок на панихиде Олега. Оставалось несколько минут до выноса Олега, весь Камергерский переулок заполнен народом, и вдруг выносят меня. Правда, вперед головой. Я понимаю: надо хотя бы пошевелиться, но я слаб. Начал думать, что так выносили Станиславского, Немировича-Данченко. И тогда я немножко привстал».
Наша жизнь похожа на этот случай с Адоскиным.
Сегодняшние юбилеи отличаются от панихид меньшей искренностью только потому, что в последнем случае нет глобальной зависти к предмету события.
На юбилее, как на эстрадном концерте, необходимо иметь успех. Не у юбиляра не к нему пришли, а у публики. Однажды Борису Голубовскому он тогда был главным режиссером Театра Гоголя сделали портретный грим Гоголя. Он схватил за кулисами меня и Льва Лосева, отвел в сторону и нервно сказал: «Сейчас проверю на вас поздравление». И стал читать нам в гриме Гоголя написанное к юбилею приветствие. Потом посмотрел на наши лица и начал судорожно срывать с себя парик и разгримировываться.
С Левой Лосевым мы прошли долгую дружбу. Были идентичны во вкусах и мироощущении. Чем только не грешили вместе. Вместе актерствовали в «Ленкоме», вместе сочиняли и играли «капустники», вместе придумали «Театральные гостиные» на телевидении, вместе делали радиопередачи к славным датам Родины, вместе баловались пером и даже довольно долго вели юмористическую рубрику в журнале «Театральная жизнь» под псевдонимом Братья Легнинские (для непосвященных: легнин это такая мягкая бумага помесь салфетки с пипифаксом, которым артисты стирают грим). В 1964 году в журнале «Театральная жизнь» мы опубликовали фельетон «Советы начинающему юбиляру», и, как теперь выясняется, наш взгляд на юбилеи оказался провидческим:
«...Проведение юбилея это искусство, причем высокое, может быть, самое высокое.
Юбилей массовый вид искусства. Следует избегать здесь как камерности, так и излишней скромности. Пора в связи с этим переносить юбилейные торжества во дворцы спорта и на стадионы.