Дедушка? Алиенора, как всегда выступавшая голосом обеих сестер, оторвала лицо от рукава Аластора, с сомнением поглядела на явно расстроенного Риккарди-старшего, и уверенно мотнула головой. Это ворон! Братец, ты ведь нас не отдашь?!
Не отдам, твердо пообещал Аластор и поверх двух черноволосых головок, заплетенных рукой матушки, судя по ее любимым косам, виновато поглядел на гостей. Обещаю, ни воронам, ни кому-то другому. Но бояться принцессам стыдно!
Он встал, продолжая обнимать девочек, и они неохотно сами отлепились от него, на всякий случай вцепившись ему в руки по одной на каждую.
Я не ворон, мои милые синьорины, очень грустно усмехнулся старший Риккарди. Ваш брат совершенно прав. Я ваш дедушка, и мне очень жаль, что мы не виделись раньше. Надеюсь, я смогу исправить эту ошибку?
Он выразительно посмотрел на Аластора, который кивнул.
Когда вам будет угодно, так же твердо пообещал он. Я всегда рад вашим визитам. Но не сочтите меня невежей, ваше высочество, я не отправлю девочек в гости в Итлию, пока они к вам хорошенько не привыкнут.
Справедливо, кивнул итлиец и снова обратился теперь уже к матушке Аластора: Благородная синьора, я счастлив, что рядом с моими внучками женщина столь же добродетельная и заботливая, сколь прекрасная. Моя огромная благодарность вам и вашему супругу.
Оба Риккарди склонились в чинном церемонном поклоне, и матушка присела в ответном реверансе.
Прошу вас в дом, ваше высочество, сказала она с мягким величественным достоинством. Сегодня день скорби, и я делю ее с вами. Но эти малышки не могут жить в одной только скорби, и я стараюсь, по мере своих сил, дать им хотя бы немного радости. Знаете, даже в нашем суровом Дорвенанте солнце светит не только летом, но и зимой.
Синьора, ваши слова проникают в сердце и остаются в памяти.
Риккарди снова поклонились, и Аластор повел девочек в сторону дома, чувствуя в своих ладонях теплые детские ладошки, от прикосновения которых где-то внутри больно щемило, но лед, сковавший его душу, вроде бы треснул и начал таять.
У вас хороший дом, ваше величество, сказал итлийский принц примерно часом позже, когда им подали шамьет в гостиную, и матушка сама его разлила, а девочки по мере сил помогали ей.
На новоявленных родичей они по-прежнему поглядывали не без опаски, но в злодейских замыслах вроде бы уже не подозревали, так что благовоспитанно предлагали гостям пирожные, согласились показать котят, которых им разрешили держать в спальне, и простодушно заверили, что братец Аластор самый лучший братец на свете.
Правда, временами они словно забывали, что нужно быть радушными, и тогда внутренний огонек, освещавший их глаза и лица изнутри, гас, а девочки замирали, помрачнев и сжавшись на своих стульчиках, как нахохлившиеся от мороза птички. Тогда матушка мягко переводила разговор на что-то другое, и спустя несколько мгновений Алиенора с Береникой снова оттаивали.
У вас хороший дом, задумчиво повторил Риккарди, когда дамы одна взрослая и две юные удалились, а мужчины остались в гостиной.
После шамьета подали карвейн, вино и ликеры уж здесь точно знали вкус Аластора относительно напитков. Впрочем, карвейн пил только отец, да и то едва пригубливая бокал. Все три итлийца предпочли вино, однако пили тоже мало, цедя по глоточку.
Это заслуга моих родителей, честно сказал Аластор, и оба Риккарди кивнули.
Вы правы, что привезли их сюда, отозвался старший. Они еще успеют научиться, как быть принцессами. А вот быть просто детьми это слишком большая роскошь в их положении. Пусть хотя бы немного
Это заслуга моих родителей, честно сказал Аластор, и оба Риккарди кивнули.
Вы правы, что привезли их сюда, отозвался старший. Они еще успеют научиться, как быть принцессами. А вот быть просто детьми это слишком большая роскошь в их положении. Пусть хотя бы немного
Он осекся, но Аластор понял несказанное. Он и сам часто думал, как же ему повезло! Трусость Малкольма и мудрость канцлера Аранвена подарили ему чудесную семью и счастливое детство. Да, в нем не было балов и придворных праздников, но были куда более важные вещи. Побеги из комнаты через окно и сидение с книгой на дереве в саду, купание в реке, щенки и котята, а потом и своя лошадь, на которой следовало не только кататься, но и ухаживать за ней самому. Уроки порядочности, мудрости и доброты, которые отец с матушкой давали ему каждый день Пусть Аластор усвоил из них меньше, чем мог бы, но Алиеноре с Береникой это точно не помешает.
Я постараюсь навестить внучек еще хотя бы пару раз этой зимой, сказал Риккарди и откровенно добавил: Чаще вряд ли получится. И жду их на Солнцестояние. Не пренебрегайте моей просьбой, ваше величество. Обещаю, что не задержу их у себя, но им не помешает познакомиться с родственниками. По крови они Риккарди, я никому не позволю это забыть.
И почему-то глянул на сына, невозмутимо тянувшего вино.
Я и не думал разлучать вас, ваше высочество, ответил Аластор, стараясь смириться с тем, что держать Риккарди в стороне от девочек не получится. Вы правы, родственники это слишком важно!
В наступившем молчании они допили каждый свой бокал. Аластору было досадно, что долг гостеприимства не позволяет ему оставить Риккарди, чтобы поговорить с родителями, но он понимал, при гостях разговора тем более не получится. И лишь попросил разрешения попрощаться с сестрами. Алиенору с Береникой снова привели в гостиную, и молчунья Береника, исподлобья глянув на Риккарди-старшего, вдруг сказала: