Так то просто колдунов, заспорил Антип, а то бес. Ты, Лукьян, сам понимай разницу. Колдун он хоть и проклятой, но человек, а энти, с силой пнул меня сапогом по голени, едва не сломав ее, совсем другое дело.
С колдунами тоже не так все просто. У своячницы моей в селе колдуна ковды5 похоронили, так целый год еще потом ходил: людей пугал, хлеб воровал и на дерево поднимал. Черный, страшный, в той же одеже истлевшей, что похоронили.
Чего же не забили? живо спросил Антип.
Так не оказалось его в могиле. Только пустое домовище6.
А, знаемо. Колдуна можно, знать, и из могилы в могилу переложить, чтобы не шлялся по ночам, коров не доил, скотину не бил, а с бесями строже надо.
И с опойцами: ни в коем разе нельзя на освященной земле хоронить, иначе бездождие и градобитие будет.
Да знаю я: еще засуха и вымерзание озими по весне тогда случается и мор на людей или скот. Да, Григорий Иванович? обратился за поддержкой к авторитету главаря, все так же пристально следящего за выражением моего лица.
Суевер ты, Антип, Григорий Иванович отошел на пару шагов назад, вытащил серебряный портсигар, открыл, задумчиво помял в пальцах папироску, положил ее обратно и спрятал портсигар. Может не нечистый он, а лазутчик. Может же такое быть?
Как же он в баню мимо нас мог пролезть, паскудина? удивился Антип. Ход туда только мимо нас, спрятаться там негде. Не через дымник7 же пролез?
Логично, Григорий Иванович слегка покачал головой. Ты что думаешь, Аркадий?
Сухаревские предупреждали, что место тут нечистое, оглянувшись по сторонам, блеснул очочками анархист.
И в Борислове и в Семенкове, и в Свинокривце так балакают, поддержал Лукьян. Кажут, переход8 тут, леший бродит.
Не лешакайся! строго прикрикнул Антип. Накликаешь окаянного!
Зря мы сюда пришли.
Разговорчики в строю! прикрикнул вожак.
Я лично, как атеист и нигилист, в чертей и леших и бога не верю. А если бога нет, то все позволено, как писал покойный Федор Михайлович.
При этих словах Антип и Лукьян перекрестились.
Но он, Аркадий показал на меня, может каким-нибудь марсианином оказаться.
Голым? приподнял бровь Григорий Иванович.
Так в бане же, резонно ответил Аркадий. В бане все голые.
Даже бабы, хохотнул Антип.
Так что от греха подальше, Григорий Иванович, я бы неизвестного этого того Аркадий выразительно замолчал и сделал рукой движение, будто сворачивая курице шею. И так тут полная неразбериха, не пойми, кто за кого воюет, только марсиан нам и не хватало. Да даже и простых шпионов не надо не ко времени.
Антип, принял решение главарь, ослабь веревки, пусть голос подаст, тварюга.
Амбал зашел за столб, скрывшись из моего поля зрения. Палка во рту слегка ослабила давление на челюсти. Помотав головой, я сумел ее выплюнуть. Повиснув на веревках, она болталась в районе шеи.
Ребят, хватит! выпалил я. Поигрались и хватит!
Аркадий и Григорий Иванович переглянулись, Лукьян прицелился в меня из трехлинейки.
Брешет, бес, Антип вновь вплыл в поле зрения, блазнит9 окаянный, чтобы сгубить души христианские, широко перекрестился, из нижнего положения вбив кулак мне под ребра слева.
Хорошо бил, паскуда!
Больно же!!! заорал я.
Ничо, ничо, громила шумно выдохнул, обдав меня чесночно-сивушным перегаром, нас не соблазнишь, чертеняка. Сожжем тебя, ко всей твоей сатане. Сгоришь в геенне огненной! снова перекрестился и так же умело зарядил мне под ребра.
Я обмяк в путах.
Погоди, Антип, предостерегающе сказал Григорий Иванович, а то опять забьешь раньше времени.
Их, нечистых, упрямо помотал головой Антип, просто так не забьешь.
Мясо отобьет, вдруг хихикнул непонятно чему Аркадий, нежнее будет.
Меня замутило: не знаю от побоев или от осознания, что грязноволосый вовсе не шутит такое сладострастное вожделение пополам с голодом во взгляде не подделаешь. Даже мировым звездам кино такое не под силу.
Я в Бога верую, лицо Антипа вытянулось, и черта есть не стану. В крайнем случае, завтра кого-нибудь поймаем
Прикажу, голос Григория Ивановича похолодел, не только черта, но и говно будешь есть.
Да я вскинулся Антип.
Головка от х! отрезал Григорий Иванович. Помолчи, думать мешаешь. Так ты кто? это уже мне.
Я Вова Маковкин, всхлипнул я. Отпустите меня!
Мне про вову бабка Степанида сказывала, подал голос Лукьян. У них в деревне было такое: покойник к ней привязался и во сне снился, пужал по всякому и охальности разные казал. Мужа ее и сына старшего прибрал, пока не сладили с нечистым.
Я же и говорю, нечистая, обрадовался Антип. Кончать его надо, а то стемнеет скоро.
Вова говоришь задумчиво протянул Григорий Иванович, кончать надо Антип, отрежь ему палец.
Какой? уточнил облом.
Мне без разницы какой.
Буд сделано-с, масляная рожа Антипа расплылась в похабной улыбке, и он шагнул мне за спину.
Я сжался в испуге, а потом закричал от боли, обжегшей левую ладонь. После потери пальца все сомнения исчезли это явно не розыгрыш. Я провалился в прошлое
Антип подошел к главарю, показав мой мизинец:
Во, задергался, значит, бесовская сила. Нечистые железа не любят, особливо анчутки. Хорошо бы еще сольцой присыпать, но жаль переводить на эту погань соль.