Все зависит от того, насколько глубоко мы «погружаемся» в себя. На определенной степени глубины мы начинаем многое понимать интуитивно. Конечно, это не спасает нас от ошибок, но ошибка это прекрасный повод чему-то научиться, поработать над ошибкой, чтобы впоследствии ее не повторять. Этот опыт очень полезен, нужно научиться его переживать, главное, нужно не бояться быть собой, не бояться отстаивать свою позицию, прислушиваться к внутреннему голосу и его подсказкам. Потому что если я себя не знаю, то это свидетельство того, что я нахожусь в конфликте с собой, ношу в себе глубокое противоречие и не предпринимаю попыток его разрешить. Конечно, тогда мне трудно выработать какой-то «путь жизни», видеть в жизни смысл. Меня всецело поглощает эта борьба с самим собой. Необходимо не только осознать этот внутренний конфликт, но и попытаться его разрешить, понять, что это противоречие (зло, разделённость) не в мире, не в ситуации, не в плохой погоде или плохом правительстве, не в недобром человеке, а проблема во мне, поскольку мой мир это проекция моего душевного состояния. А коли так, с этим уже можно разобраться и можно многое исправить. Если я собрал хотя бы какие-то крупицы мира в своей душе, это может стать для меня теми точками, которые дадут мне необходимую опору в жизни. Если я пойму, как управлять собой, своим поведением, своими мыслями, своими речами, я смогу управлять миром. Поражает насколько люди «заворожены» этими внешними образами своего «я», насколько они привыкли существовать в системе проекций, в этом «зазеркалье», не замечая, что это всё изменчиво, иллюзорно, рассеивается словно дым, совсем не пытаясь разобраться и постичь суть источника этих проекций. А это самое важное, осуществлять эту работу задача философа вместе с человеком, который интересуется философией, прояснять свой руководящий принцип, осознавать те подсказки, которые он дает, и руководствоваться ими в жизни.
Что может еще вести человека? Его сомнение, если только сомнение понимать философски, или, точнее, его незнание, именно ученое незнание, оно очень важно в плане самопознания. Для этого процесса оно дает гораздо больше по той причине, что здесь я как раз и обретаю «новое зрение», когда начинаю ставить под сомнение мои проекции (шаблонные конструкции себя и мира), по сути, тени, отбрасываемые моим эго и заслоняющие реальность. Мое ученое незнание заставляет их рассыпаться. Чем меньше будет меня, моего эго, чем больше я, скажем так, умалюсь (в пределе до уровня ничто), тем яснее мне будет видеться то, что останется, вот-бытие, тем ярче оно проступит. Я поясню свою мысль. Мое незнание служит тому моменту, когда я смогу целиком и полностью «отвлечься» от себя, от своего судорожного «цепляния» за те иллюзии, которые я приобрел в мире, и максимально открыться для того, что есть реальность, слышать ее «зов». Я освобождаюсь от своих штампов (мыслительных, словесных, возможно, научных), всего того, что на мне наросло и налипло, и мешало мне видеть реальную картину. Чтобы прорваться к реальности, я должен освободиться от всего этого.
Знание о незнании это единственное знание, в котором можно быть абсолютно уверенным, следовательно, оно может служить руководящим принципом, который ведет и делает человека открытым бытию. Но для этой открытости, мне нужно перестать зацикливаться на себе, на своих проекциях, на своем эго, которое мешает контакту с бытием. Знание о незнании обостряет во мне интуицию, я становлюсь более внимательным к тем сигналам, знакам, шифрам, через которые мне раскрывается бытие, подлинная реальность, моя человечность. В пределе это единственный источник смысла, радости и счастья, наполняющий мою жизнь. Единственная мудрость, которая нам доступна и где мы действительно будем мудрее всех это знание о себе.
Сначала это образ себя, который у меня сформировался. Этот образ может быть из нескольких составляющих, здесь я такой, там я другой и т.д., но я должен понять, что это только образ проекция меня подлинного. Эта проекция меня не раскрывает, а наоборот, скрывает. Так что мое эго это то, что скрывает мою подлинность, мою самость. И когда я порой с уверенностью говорю, что я, мол, такой или другой, и даю еще какие-то определения себя, то я тем самым выстраиваю границы, защищая себя подлинного от потенциально опасного мира. Я создаю для себя ощущение безопасности посредством своей определённости/опредéленности. Но на самом деле это ловушка, из которой нужно выбраться. Конечно, это легко сказать, но очень сложно сделать. Представьте, жить без своего привычного «я», но, если мы хотим подлинности, если мы стремимся познать бытие и слиться с ним, освободиться от своего привычного «я» необходимо.
Сначала это образ себя, который у меня сформировался. Этот образ может быть из нескольких составляющих, здесь я такой, там я другой и т.д., но я должен понять, что это только образ проекция меня подлинного. Эта проекция меня не раскрывает, а наоборот, скрывает. Так что мое эго это то, что скрывает мою подлинность, мою самость. И когда я порой с уверенностью говорю, что я, мол, такой или другой, и даю еще какие-то определения себя, то я тем самым выстраиваю границы, защищая себя подлинного от потенциально опасного мира. Я создаю для себя ощущение безопасности посредством своей определённости/опредéленности. Но на самом деле это ловушка, из которой нужно выбраться. Конечно, это легко сказать, но очень сложно сделать. Представьте, жить без своего привычного «я», но, если мы хотим подлинности, если мы стремимся познать бытие и слиться с ним, освободиться от своего привычного «я» необходимо.