Что ты вытворяешь? Зачем подглядываешь, как люди моются?
Моются? изумилась я.
Бесстыжая женщина, прочь отсюда! Кыш! Кыш! он замахал на меня руками, словно курицу отгонял.
Да будет вам! Погодите! воскликнула я в ответ. Скажите, что там, внутри? я опять шагнула в сторону дома.
Моются? изумилась я.
Бесстыжая женщина, прочь отсюда! Кыш! Кыш! он замахал на меня руками, словно курицу отгонял.
Да будет вам! Погодите! воскликнула я в ответ. Скажите, что там, внутри? я опять шагнула в сторону дома.
Моются там! Мо-ют-ся. Хватит подсматривать! снова заладил он.
Здесь можно помыться? не отставала я.
Да! Говорю же тебе! все больше раздражался он.
А как? Как у вас моются? обрадовалась я, впервые услышав, что сахрави, оказывается, тоже моются, и мне захотелось выведать все до последнего.
Приходи и узнаешь, ответил он.
Мне тоже можно помыться? изумилась я нежданной милости.
Женское время с восьми утра до полудня. Сорок песет.
Премного благодарна! Завтра же и приду.
И я побежала обратно в парикмахерскую рассказать Хосе о своем открытии.
На следующее утро я взяла полотенце и, пробираясь через залежи козьего помета, отправилась к «Источнику». Вонь по дороге стояла такая, что в животе все переворачивалось.
Толкнув дверь, я вошла внутрь. Там сидела женщина средних лет, хитроватая и свирепая на вид. Наверно, жена хозяина.
Мыться будете? Деньги вперед.
Я отдала ей сорок песет и огляделась вокруг. В помещении не было ничего, только валялись какие-то ржавые ведра. Света тоже почти не было. Вошла голая женщина, взяла ведро и снова ушла.
А как тут моются? я, как деревенская дурочка, глазела по сторонам.
Пойдем со мной.
Хозяйка повела меня во внутреннее помещение. Оно оказалось совсем крошечным, размером в три-четыре циновки. На протянутой под потолком проволоке висело белье, юбки и верхнее платье той женщины. В нос ударил странный, тяжелый запах. Я задержала дыхание.
Сюда. Раздевайся, скомандовала хозяйка.
Не говоря ни слова, я начала снимать одежду, пока не осталась в предусмотрительно надетом дома купальнике-бикини. Одежду я повесила на проволоку.
Раздевайся! вновь повторила хозяйка.
Я уже разделась, недоуменно проговорила я.
Ты собираешься мыться в этих штуках? спросила она и с силой дернула сначала за верх моего бикини в цветочек, а затем и за плавки.
Я сама разберусь, как мне мыться! огрызнулась я, оттолкнув ее руку.
Ладно, иди за ведрами.
Я послушно принесла два пустых ведра.
А теперь иди в купальню. Хозяйка открыла следующую дверь и повела меня сквозь череду комнат, прилегавших одна к другой, как слепленные буханки только что испеченного хлеба.
Наконец мы пришли к источнику. Впервые увидев родник, чудом пробившийся из-под земли в пустыне, я была донельзя растрогана. Он и вправду находился внутри комнаты.
Это был глубокий колодец. Вокруг него сновала стайка женщин. Весело смеясь, они набирали воду; живая и трогательная сцена. Я же со своими двумя ведрами смотрела на них дурища дурищей. Увидев меня в купальнике, женщины застыли от изумления, и мы, улыбаясь, уставились друг на друга. По-испански они почти не понимали.
Одна из женщин подошла ко мне, помогла набрать воды и сказала приветливо:
Вот так, вот так
После чего вылила все ведро мне на голову. Пока я пыталась отереть ладонями лицо, на меня обрушилось еще одно ведро. Я отскочила в угол, лепеча:
Спасибо, спасибо! Прибегать к их помощи я больше не решалась.
Замерзла? спросила меня другая женщина.
Я кивнула. Было ужасно неловко.
Тогда заходи в парилку. Они открыли следующую дверь сколько же «буханок» здесь было?
Меня отвели в соседнюю комнату. В лицо ударила горячая волна. Вокруг стоял густой пар, сквозь который ничего не было видно. Несколько секунд я пыталась разглядеть, где тут стены, затем, вытянув руку, сделала пару шагов и, кажется, на кого-то наступила. Присмотревшись, я увидела, что в крошечной комнатке на полу в несколько рядов сидят женщины, а у стены напротив в большом котле бурлит горячая вода оттуда и поднимается пар. Прямо как в турецкой бане.
Кто-то открыл дверь. Через несколько минут воздух охладился, и я наконец смогла хорошенько все разглядеть.
Рядом с каждой женщиной стояло по паре ведер с холодной водой из колодца. В комнате было до того жарко, что пар шел даже от пола, такого горячего, что стоять на нем было невозможно и я поднимала то одну, то другую ногу, чтобы не обжечься. Не представляю, каково было женщинам, сидевшим на полу.
Иди сюда, садись! голая женщина, сидевшая в углу комнаты, подвинулась и освободила мне место.
Спасибо большое, я постою.
Даже если бы не было так горячо, я все равно не отважилась бы усесться на залитый грязной жижей пол.
Я заметила, что в руках у каждой женщины был плоский камень, который они окунали в воду, а затем скребли им по телу. Каждый скребок оставлял на коже темную полоску грязи. Мылом они не пользовались, да и воды расходовали немного. Сначала они соскребали с себя грязь, затем смывали ее водой.
Четыре года! Четыре года я не мылась. Живу далеко в пустыне, в хайме, весело сказала мне одна из женщин. У меня перехватило дыхание. Женщина подняла ведро и окатила себя с головы до ног. Сквозь пар я увидела, как стекшая с нее черная вода подбирается к моим чистым босым ступням. Меня слегка замутило, но я прикусила язык и стояла не шевелясь.