Валерий Столыпин
Капризы и сюрпризы романтического воображения
Что за глупый скворец
Он так чувственно произносил моя Милька, ласково заключая её лицо в сильные ладони. Виктор так обаятельно улыбался, нежно целуя в губы, так искренне радовался.
Отказать ему во взаимности было невозможно.
Людмила помнила магию простых слов некогда любимого мужчины, оттенки его удивительных запахов, чарующее тепло рук.
Кажется, это была любовь с первого взгляда. Во всяком случае, времени на второй, когда их представили друг другу, не было: нужно было спешить отметиться на проходной института, чтобы не получить взыскание.
Люся машинально протянула руку. Виктор улыбнулся, рад познакомиться, Дюймовочка!
Я Люда.
Какая миниатюрная ладошка. Люда Людмила. Мне больше нравится Милька. Можно обращаться так?
Подумаю.
У нового знакомого были тёмные волосы и особенные карие глаза, цепляющие за живое. Он смотрел на Людмилу, словно нажимал на потайную кнопочку. По телу сверху вниз прокатилась и разбилась об удивительно приятное ощущение тёплая волна наслаждения или же его предвкушение.
Несколько секунд общения не повод для сближения, однако в воображении чётко отпечатался фотографический слепок манящего взгляда, а подсознание без спроса поместило виртуальный образ в красный угол оперативной памяти.
Новый знакомый за считанные минуты ухитрился уютно устроиться и обжиться в глубине её мыслей, обретя причудливый романтический облик, порождающий навязчивые видения и вполне осязаемые светлые чувства.
Вечером, намеренно или случайно (об этом так и не суждено было узнать никогда) новые знакомые вновь встретились на проходной.
Замечательная погода, Милька. Пройдёмся?
Сердце радостно замерло. Это именно то, о чём она мечтала весь день.
Вообще-то мне в ту сторону, за горбатый мост, вопреки желанию застенчиво пролепетала Людмила, тайно мечтая, что юноша сам угадает её истинное стремление.
Надо же нам по пути. Далеко живёшь?
Три остановки, за городским парком.
Почти соседи. Так идём или как?
Люся покачала головой сразу во все стороны, что никак не могло означать согласие.
Вот и замечательно. Ты такая забавная, такая милая.
Хочешь сказать, коротышка? Очень неудобно смотреть на тебя снизу.
Привыкнешь.
Как это понимать?
Три остановки целая вечность. Торопиться не будем.
Виктор говорил и говорил, по большей части восторженно, чего Люся не могла оценить, поскольку была ошеломлена скоростью сближения: юноша как бы невзначай, совершенно случайно, на эмоциях, взял её за руку, отдёрнуть которую девушка не решилась.
Проваливаясь в состояние невесомости, теряя точку опоры, Люда не успевала адаптироваться к новым ощущениям. Вращение то ли головы, то ли асфальта под ногами ускорялось и ускорялось. Требовалась немедленная передышка.
Давай постоим.
Сам хотел предложить. Смотри туда, на правый берег. Фантастический вид, правда? Любишь наблюдать, как садится Солнце? Или лучше в кино сходим?
Не знаю. Правда, не знаю. Мы же совсем незнакомы.
Вот именно. Эту оплошность необходимо срочно исправить. Я даже знаю как. Идём в парк, возьмём в прокат лодку. Будем кататься до заката, кормить лебедей, есть мороженое и знакомиться.
Давай не сегодня. Я не готова.
Жаль. У меня такое солнечное настроение. Что тебя смущает?
Голова. Кажется, я падаю.
А так, прошептал Виктор, заключая Людмилу в объятия, так ведь некуда падать.
Он целовал осторожно, медленно, словно пробовал на вкус нечто слишком горячее или чересчур холодное.
Так нечестно, пьянея от нереальности происходящего, сладко стонала Люда, поглощённая наслаждением, на нас смотрят.
Она чувствовала нечто невозможное, неправдоподобное. Тёплая вязкая субстанция пронизывала тело насквозь, растекалась тончайшим слоем по чувствительным волокнам, извлекала из глубин восприятия густой расслабляющий дурман, вызывающий неземное блаженство.
Пусть завидуют, Милька. Моя Милька.
Они были идеальной парой. Их отношениями восхищались.
В густом тумане безмерного счастья, который неожиданно начал рассеиваться по истечении трёх лет супружеской жизни, влюблённая парочка заскучала.
Муж всё ещё называл её Милькой, только забывал говорить моя.
Поцелуй в губы стал редкостью.
Однажды он увлёкся своей лаборанткой, о чём Людмиле поспешили сообщить чувствительные, но недалёкие доброхоты. В тот день она узнала, что не умеет прощать измен.
Разменять квартиру, разрушить с любовью создаваемую вселенную, оказалось непросто. Жить вместе без любви ещё сложнее.
Как давно это было. Как давно.
С тех пор минула не одна вечность. Людмила чётко усвоила, что жизнь абсурд, парадокс, явление, не поддающееся логике, а вовсе не предначертанная в книге судеб закономерность: в ней всё, от рождения до смерти несправедливо, бесчестно, жестоко.
Виктор пытался склеить разбитые вдребезги отношения, во всяком случае, делал робкие шаги навстречу, но сам всё и испортил, не устояв в очередной раз перед натиском гормонов: на сей раз Люда застала его, уже не мужа, с лучшей подругой.
Естественной реакцией на увиденное порно была истерика. События начали развиваться с небывалым ускорением.
Людмила с дочкой переселилась в однокомнатную квартиру, Виктор в комнату с подселением.