Максимилиан Волошин
Собачье кладбище
(«В Париже»)
Чтобы понять жизнь большого города, надо узнать, как он относится к смерти. Истинное лицо Парижа надо искать в искаженных масках Морга и в каменистой тесноте Пер-Лашеза.
Могила пробный камень. Вся интимность, задушевность, мелочность и пошлость жизни проступает на могильной плите. Надгробный памятник и память умершему, и приговор живому.
Мещански-роскошные кладбища Генуи и Милана отражают текущее мгновенье не меньше, чем бульварный листок печатанной бумаги.
На больших парижских кладбищах церемониал смерти слишком канонизировался и обратился в обряд приличия, в законченные формы траура и традиционных надписей.
На могилах нет интимной беседы со смертью. Памятники и надгробные часовые так же замкнуты от постороннего взгляда, как серые парижские дома и буржуазные квартиры.
Для чувств живого есть строго определенное русло: оно не вырывается на могиле ни восклицательным знаком, ни сдержанным рыданием.
Проще, откровеннее и искреннее парижане на кладбище собак и других домашних животных. Это единственная нить, по которой можно прочесть связь городского человека с его братом-зверем.
Этих зверей немного в городе. Собака, кошка, попугай из всего мира природы парижанин взял с собой только их.