Ника Фэвэриш
Эх, люди
Кисти рук держащих бензопилу побелели и подрагивали от напряжения. По сморщенному от тяжелых раздумий лбу Виталия Платоновича стекали капельки пота. Солнце в зените палило нещадно, и любой бы на его месте мечтал очутиться на каком-нибудь бережку ласкового моря ощутить на своем лице морской бриз, услышать шепот волн и крики чаек. Любой жизнь бы отдал за то, чтобы в эту самую минуту окунуться в пучину бирюзовых вод. Но судьба распорядилась иначе
Не могу! Как я это сделаю? Мы же растили его можно сказать с самого младенчества!
Ну, что ты, Виталий Платонович, мы с тобой люди подневольные. Кого наше мнение волнует? Сказали сделай значит делай!
Мужчина пытавшийся утешить Виталия Платоновича похлопал того по плечу.
Это же всё равно что собственного ребеночка распиливать! Отпилить ему ручки, ножки, расчленить тельце!
Виталий Платонович указал на почти засохшее деревце, которое они высаживали с другом 50 лет назад, будучи школьниками.
Знаю, знаю, но ты хоть умри, но сделай.
Не могу я и всё тут! Не могу! И кому только оно помешало???!!!
Да сам знаешь кому! Ей! Только и делает, что жалобы строчит свои дурацкие да в потолок плюёт!
Все-таки Виталий Платонович швырнул ненавистную бензопилу и та, поднимая клубы пыли несколько раз кувыркнулась, скатываясь по потрескавшейся асфальтированной дороге.