Или чиновник высокого ранга. По глазам видно. У него были глаза человека, привыкшего отдавать приказы.
– Может, кофейку выпьем? – сказал он тихо.
Я проводил глазами красный плащ. Незнакомка, садясь в такси, посмотрела поверх очков в нашу сторону. Или мне показалось? Дверца захлопнулась, и она исчезла из виду, оставив меня наедине с этим непонятно откуда взявшимся мужиком.
– Я не отниму у тебя много времени, – проговорил он без всякого выражения – голосом, в котором не чувствовалось ни раздражения, ни возбуждения. При этом он продолжал бесстрастно сжимать мой локоть с таким видом, будто придерживает дверь, чтобы дать кому-то войти. – Выпьем по чашечке и поболтаем.
Конечно, можно было взять и уйти, сказав: «Кофе я не хочу, разговаривать нам не о чем. Я вас знать не знаю. И вообще, извините, спешу». Однако я так ничего и не сказал – просто смот-рел на него, и все. Потом кивнул и, подчиняясь приказу, вернулся в кафе, откуда только что вы-шел. Почувствовал в его железной хватке какую-то загадочную непоколебимую силу и не иначе как испугался. Он сжимал мою руку, как машина – не ослабляя и не усиливая давления, крепко и надежно. Откажись я от его предложения, что бы он со мной сделал? Даже не знаю.
Но что интересно: вместе с испугом меня одолевало и легкое любопытство. О чем это он собирается со мной говорить? Может, я смогу узнать что-нибудь о незнакомке? Теперь, когда она исчезла, этот тип, возможно, – единственное звено, соединяющее меня с ней. И потом, не будет же он прямо в кафе из меня душу вытрясать.
Мы сели за столик, глядя друг на друга, и не проронили ни слова, пока не подошла офици-антка. Он попросил принести два кофе.
– Скажи, зачем ты ее преследовал? – вежливо поинтересовался мой визави.
Вопрос остался без ответа.
– Ты же от самой Сибуя за ней увязался, – продолжал он, не сводя с меня невыразительных глаз. – Столько времени шпионил – тут любой бы заметил.
Я молчал. Выходит, она обнаружила, что я за ней иду, зашла в кафе и вызвала этого типа по телефону.
– Не хочешь говорить – не надо. Я и так все знаю, без твоих объяснений. – Он говорил все так же вежливо и спокойно, хотя, вполне возможно, уже начинал закипать. – Я с тобой разбе-русь. Кроме шуток. Я – человек решительный.
Мужик умолк, но взгляда от меня не отвел, будто давал понять, что ни в каких объяснениях с моей стороны не нуждается. А я продолжал молчать.
– Ладно, сегодня шуметь не будем. Без скандала обойдемся. Понятно? Но только сегодня. – С этими словами он сунул лежавшую на столе правую руку в карман плаща и вытянул оттуда белый конверт. Левая рука осталась на столе. Конверт самый обыкновенный, каких полно в лю-бой канцелярии. – Так что молчи и возьми вот это. Ты не сам на это дело пошел, знаю. Тебя по-просили. Поэтому я хочу уладить все тихо, без лишних слов. Ты сегодня ничего не видел, со мной не встречался. Уловил? Если узнаю, что болтаешь лишнее, из-под земли достану. Можешь не сомневаться. Чтобы я тебя возле нее больше не видел. Давай разойдемся по-хорошему. Дого-ворились?
Закончив тираду, он пододвинул мне конверт и поднялся со стула. Выхватил у сидевшей за кассой девушки чек и большими шагами вышел из кафе. Я застыл в изумлении и какое-то время не двигался с места. Потом взял оставленный на столе конверт и, заглянув в него, обнаружил десять бумажек по десять тысяч иен. Новеньких, хрустящих. У меня даже во рту пересохло. Запихав конверт в карман плаща, я выбрался на улицу. Оглянулся и, убедившись, что этого типа нигде не видно, прыгнул в такси и вернулся в Сибуя.
Вот и вся история.
Я храню этот конверт со ста тысячами иен с тех самых пор. Больше ни разу его не откры-вал – так и похоронил в ящике стола. Временами по ночам, когда никак не удается уснуть, я ви-жу лицо человека, с которым столкнулся тогда в Сибуя.