Попасть в больницу это почти приговор.
Колыхалов заволновался и начал дышать ртом, но заметил, что счетчик воздуха закрутился быстрее. Он остановился, и тут же понял свою роковую ошибку. К нему тут же подошли два патрульных Инспекции по культуре пешеходного движения и выписали штраф за нарушение правил движения на пешеходной дорожке. В час пик остановка запрещена. Он забыл об этом.
Восемь часов пятьдесят пять минут, сказал инспектор. Нарушаете пункт третий статьи пятой Правил пешеходного движения. В девять ноль-ноль плюс секунда можете стоять тут хоть часами. До семнадцати ноль-ноль. А сейчас час пик и вы задерживаете других прохожих. Ваша свобода кончается где? Где начинается свобода другого. Своей остановкой в час пик вы ущемляете права других пешеходов. Штраф тридцать единиц.
Да мы пока с вами стоим, разбираемся, больше мешаем! возмутился Колыхалов. Да и других прохожих нет! Оглянитесь никого!
Пререкания с представителями органов охраны правопорядка, невозмутимо сказал второй инспектор. Это уже нарушение статьи третьей пункта Д Административного кодекса. Это уже серьезное нарушение. Еще сто единиц. Возможен административный арест и последующий штраф до десяти тысяч.
Да мы пока с вами стоим, разбираемся, больше мешаем! возмутился Колыхалов. Да и других прохожих нет! Оглянитесь никого!
Пререкания с представителями органов охраны правопорядка, невозмутимо сказал второй инспектор. Это уже нарушение статьи третьей пункта Д Административного кодекса. Это уже серьезное нарушение. Еще сто единиц. Возможен административный арест и последующий штраф до десяти тысяч.
Полномочия уполномоченных Колыхалов знал. Его могли просто безнаказанно убить. Тут же, на месте. За сопротивление властям. Но видимо, у инспекторов не было заказа на свежие донорские органы. Также Колыхалов знал, что если у прохожего запросили с индивидуального встроенного микрочипа данные о состоянии здоровья, группе крови и так далее, то это тоже почти смертный приговор. Если данные подойдут заказчику, через считанные минуты несчастного подстрелят и отправят в специальный приемник, где тело порежут на запасные части для тел богатых пациентов.
Но у него пока не запрашивали данных о состоянии здоровья. Колыхалов на всякий случай согнулся, чтобы казаться больным и слабым. Инспекторы выжидали его дальнейшей реакции. Может, он налетит на другие нарушения и сумма штрафа увеличится? Но Колыхалов взял в себя в руки и остолбенел, не говоря больше ни слова.
Потом осторожно произнес самую ходовую фразу при подобных конфликтах:
Фифти фифти?
Фраза означала следующее «пятьдесят на пятьдесят». «Я готов заплатить вам взятку размером в половину штрафа, и мы расходимся без последствий».
Инспекторы промолчали, это означало согласие. Колыхалов напрямую перечислил со своего кошелька половину суммы штрафа, и пошел дальше, глубоко вздохнув на половину единицы
«Коррупция это бизнес», этот лозунг пробегал над городом бегущей строкой, пока его не сменил сегодняшний пугающий лозунг «Пусть неудачник умрет»
Колыхалов подходил к зданию фирмы в совершенной прострации.
Шестьдесят пять единиц штрафа, мама родная шептал он в отчаянии. Еще насморк Только бы не заметили насморк
Он хотел отдышаться на улице, чтобы охранник на проходной не заметил насморка, но вспомнил, что в здании воздух бесплатный. Потому выгоднее, наоборот, не дыша, забежать в здание и уже там отдышаться. Он так и сделал. Правда, охранник смотрел на него очень подозрительно. Выглядел Колыхалов и вправду странно, он это заметил и сам в зеркало. Глаза выпучены, как у рыбы, выброшенной на берег. И также, как жабры у обреченной рыбы, часто дергаются губы.
Фу-у отдышался Колыхалов и отметил свой приход на работу в автомате, стоящем на проходных.
Работа у Колыхалова была простая и безобидная. Он втайне гордился тем, что не приносит другим людям вреда. Это другие создавали из ядов вещества, имитирующие вкус разных пищевых продуктов. Другие создавали белок из нефти, детское питание из опилок, переработанных кислотами и бактериями, другие разрабатывали психотронные технологии продаж. А он всего лишь изучал влияние цвета этикетки на объем продаж. Он также гордился тем, что знает в своей сфере все, что можно знать об этом. И каждый день узнает все новое и новое. Все знают, что лазурно-зеленые цвета на этикетке увеличивают объемы продаж в зимнее время года. Но он знал намного больше. Лазурно-зеленый в ходу не весь зимний период, а только когда лежит устойчивый снежный покров. Причем, чем белее снег, тем более насыщенным должен быть зеленый цвет на этикетке. Как только снег вокруг темнел от смога, популярными становились другие тона.
Он знал, какой цвет больше нравится беременным блондинкам и холостым брюнетам, детям и старикам, богатым и бедным. Он также давно и очень хорошо знал, что даже если любимый цвет человека синий, он все равно зимним вечером охотно купит товар с теплым желтым цветом. И что детям, как это ни странно, иногда больше нравятся взрослые серьезные цвета. Он знал все в этой своей очень узкой области деятельности. И его работа реально увеличивала объемы продаж искусственного сгущенного молока. Потому что новые этикетки могли менять цвет. Один щелчок тумблера с пульта Колыхалова, и все банки с товаром в супермаркете меняли цвет этикетки.