Её, он легонько ткнул в бок девочку, Марией зовут сестра, а меня Серым Значит, Серегой.
А вы, я вижу, без родителей.
Парнишка кивнул.
Без них.
Умерли?
Живы Будто бы Бросили с сестренкой Алкаши, будто бы по-взрослому отвечает парнишка. Мы интернатовские.
Это я уже заметил, сказал Иван Христофорович и грустно усмехнулся. И после паузы добавил. Думаю, что приехали сюда без разрешения старших Или я не прав?
Девочка, настороженно и подозрительно посмотрев на Ивана Христофоровича, спросила:
Дяденька, вы милиционер?
Иван Христофорович, увидев, что дети крепко взялись за руки, что худенькие тельца их напружинились, что дети готовы дать дёру, поспешил успокоить.
Что ты, Машенька, ласково сказал он, я не милиционер и никогда, слава Богу, им не был, детское напряжение тотчас же спало, и они расслабились. Однако убегать все равно нехорошо без спросу
Машенька опустила свои голубенькие и круглые глазки вниз. Она тихо сказала:
Это я Очень-очень хотелось посмотреть Серегу и уговорила сбегать Он не хотел Говорил, что бить будут
Девочка, что ты говоришь?! лицо Ивана Христофоровича побледнело.
Брат незаметно дернул сестричку за рукав, давая той понять, чтобы держала язык за зубами.
Сережа, спросил он парня, действительно, бьют?
Парнишка, нехотя, ответил:
Бывает Иногда
Иван Христофорович испытал настоящий шок. Он за всю свою долгую жизнь детей своих пальцем не тронул. Впрочем, чужих тем более. Прожив столько лет, он не мог себе даже представить, как можно поднимать руку на беззащитных, тем более, на таких обездоленных? Пусть и не ангелы, но бить
Иван Христофорович несколько минут переваривал полученную информацию. Она сильно ранила его сердце, проникла глубокой болью в душу. Поэтому он молчал несколько минут. И лишь потом спросил:
Хотите, дети, прокатиться с горки?
Их глаза одновременно, как по команде, уставились на Ивана Христофоровича. Их блестящие взоры не хотели верить в то, что услышали. Они, как по команде, опустили вниз глазенки.
Сергей, пожав плечиками и тяжело вздохнув, произнес еле слышно:
Хорошо то было бы Денег, дяденька, у нас нет.
Ну, Иван Христофорович полез в карман куртки, достал портмоне, открыл и стал рыться, я тоже не из богатых Однако по случаю Рождества, думаю, найду для вас кое-что. Детские глазенки цепко следили за каждым его движением. Он достал сторублевую купюру и добавил. Стойте здесь и ждите меня. Я за билетами
Для нас?! не веря в чудо, с придыханием спросил Сергей.
Иван Христофорович улыбнулся, и на щеках его заиграли озорные ямочки, появляющиеся лишь в минуты его самого хорошего расположения духа.
Не для меня же, ответил он и ушел.
Вернулся Иван Христофорович минут через пятнадцать. Видя, какое напряжение испытывают дети, развел руками и, оправдываясь, сказал:
Очередь большая.
Очередь большая.
Оба личика засветились надеждой и радостным ожиданием.
Дяденька, купили? спросила Машенька.
Ну, конечно, дети. Вот, он протянул билеты, по три каждому.
По три?! Каждому? думая, что ослышалась, в изумлении переспросила девочка.
Какой сегодня праздник?
Ну Рождество, не очень-то уверенно ответил Сергей.
А Бог троицу любит. Так что Бегом на катушку!
Дети кинулись к высокому крыльцу царского расписного терема. Но тут Сергей за рукав остановил сестренку.
Дяденька, он выразительно посмотрел на пальтецо сестры, нам нельзя А что, если порвем? Бить будут
Ах, да! Извините, дети: стар я и забыл Идите-ка сюда. Сергей, вот деньги, сбегай вон туда, Иван Христофорович рукой показал на избушку на курьих ножках, возьми на прокат две подложки.
А дадут?
За деньги всё дадут. Беги!
Мальчик убежал. Девочка сильно-сильно прижалась к Ивану Христофоровичу.
Вы вы такой-такой хороший, почти прошептала она.
Иван Христофорович сделал вид, что не расслышал.
Через несколько минут Сергей и Мария, толкаясь и суетясь, прорываются вперед. На них фыркают благовоспитанные детки: куда, мол, без очереди лезете? Где им понять, что эти двое не верят в свое счастье, свалившееся так неожиданно, что от нетерпения буквально сгорают. Да, те могут и подождать, но эти
Иван Христофорович, прижавшись к барьеру, глядит на два самых счастливых лица, которые, схватившись за руки вместе, проносясь мимо него, скатываются вниз. Сергей от счастья хохочет, а Мария от удовольствия визжит. Первый раз. Второй. Третий.
Увы, но счастье скоротечно и не бывает вечным. Дети подходят к Ивану Христофоровичу, прижимаются и благодарят.
Иван Христофорович давно сам не испытывал такой нежности, поэтому в уголках глаз появились слезинки. Он, напустив суровость, сказал:
Сергей, поправь брюки, парнишка наклонился и заправил штанины в ботинки. Нам пора Иван Христофорович внимательно вгляделся в лица детей. Наверное, голодны?
Пропустили, сказала огорченно Мария.
Что вы «пропустили»? спросил, насторожившись, Иван Христофорович.
Обед, пояснил Сергей.
Сестренка же добавила:
И без ужина, наверное, оставят За убёг
Ну, нет! сердито воскликнул Иван Христофорович. Этому не бывать! он взял детей за руки и решительно повел к выходу из сказочного городка. А те и не упирались. Они поняли, что от этого «дяденьки» плохого ничего не будет. Пообедаете у меня