Мой-то где?
Юля раздраженно сдула с лица прядь.
Где ему быть, пьяный лежит!
Разгоряченная Юля, нависая над полной раковиной, мыла посуду. Одного взгляда Татьяне Юрьевне было достаточно, чтобы понять две вещи: во-первых, посуда накапливалась в доме с неделю, не меньше. И во-вторых Юля по-прежнему экономила на мыле. Татьяна Дмитриевна, глядя, как невестка скребет посуду грязной тряпкой, каждый раз морщилась откуда? Вроде из семьи приличной, работящей сватья рукодельница
А Настя? заикнулась Татьяна Дмитриевна про внучку, но тут же пожалела.
Настя? Юля повернулась к свекрови и уставилась свирепыми глазами. Вам-то что Настя? Есть у меня силы на ребенка? У меня мужик только знаешь, что задницу ему вытирать!
Юленька, я не отказываюсь пробормотала Татьяна Дмитриевна. Когда я не в смене, возьму с удовольствием, ты же знаешь
Юля в сердцах швырнула тряпку.
Разведусь к чертовой матери! провозгласила она, сверкая глазами. И прав родительских лишу. Лучше никаких родственников, чем такие.
Юленька, его лечить бы попробовала вступиться Татьяна Дмитриевна.
Сами и лечите! Я ему не нянька.
Татьяна Дмитриевна не стала пререкаться. Она отступила в комнату и услышала легкое похрапывание. Алексей какой-то бесформенной грудой лежал на диване, спал, пахло перегаром, и сердце Татьяны Дмитриевны сжалось от боли. Она хотела подойти к сыну, но ее опередила Юля подлетела и ткнула пальцем:
Полюбуйтесь! Она хлестнула лежащее тело тряпкой. Дрянь такая, сволочь!
Тело пошевелилось.
Вставай! кричала Юля. Что валяешься, вон мать на тебя поглядит! Вставай, кому говорю!
Пошла вон! взревел Алексей из глубины хмельного забытья.
Юленька, Юленька пробормотала Татьяна Дмитриевна, отступая. Не надо. Подожди, протрезвеет тогда
Но Юля не слушала, и Татьяна Дмитриевна с тяжелым сердцем предпочла убраться. Когда она шла по улице, в сумке зазвонило.
Таня, привет! Это была младшая сестра Наталья. Я на нашей улице
Что случилось? передернулась Татьяна Дмитриевна, и ей представилось, что сносят дом.
Ничего, удивленно пропела сестра. Я к Марине заглянула, она мне шерсти спряла Дай заскочу? Ты далеко?
Сейчас буду, выдохнула Татьяна Дмитриевна.
Через десять минут она снимала внушительный замок с калитки, а Наталья Дмитриевна хвасталась, хлопая по клеенчатой сумке.
Марина кобеля остригла Славику пояс свяжу. Он штангист бывший, у него спина надорвана. Греть.
Вроде свой кобель есть, негромко удивилась Татьяна Дмитриевна.
Наталья Дмитриевна расхохоталась:
Масик? Что он мне, овца? Он мне как сын родной!
Татьяна Дмитриевна пожала плечами. Ее так огорчал собственный сын, что она не возражала против кощунственных сравнений.
Подожди, проговорила она, когда вошли в дом.
Пока Наталья Дмитриевна располагалась на диване, сестра взяла бумагу, где в нескольких графах были записаны покупки и работы, и вычеркнула строчку «гайка для гладильной доски». Достала гайку, которую получила у слесаря Миши, и завернула в полиэтилен взамен утерянной. Наталья Дмитриевна наблюдала за сестрой насмешливо.
По бумажке живешь? сказала она. Говорила я сегодня твоей Сане
Саша заходила? встрепенулась Татьяна Дмитриевна. Вот зараза! Я же ее прямо на станцию доставила
Уехала, не волнуйся. Славик на автобус отвел. Ключ от дома спрашивала. Светилась прям от счастья. Любовь
Марина кобеля остригла Славику пояс свяжу. Он штангист бывший, у него спина надорвана. Греть.
Вроде свой кобель есть, негромко удивилась Татьяна Дмитриевна.
Наталья Дмитриевна расхохоталась:
Масик? Что он мне, овца? Он мне как сын родной!
Татьяна Дмитриевна пожала плечами. Ее так огорчал собственный сын, что она не возражала против кощунственных сравнений.
Подожди, проговорила она, когда вошли в дом.
Пока Наталья Дмитриевна располагалась на диване, сестра взяла бумагу, где в нескольких графах были записаны покупки и работы, и вычеркнула строчку «гайка для гладильной доски». Достала гайку, которую получила у слесаря Миши, и завернула в полиэтилен взамен утерянной. Наталья Дмитриевна наблюдала за сестрой насмешливо.
По бумажке живешь? сказала она. Говорила я сегодня твоей Сане
Саша заходила? встрепенулась Татьяна Дмитриевна. Вот зараза! Я же ее прямо на станцию доставила
Уехала, не волнуйся. Славик на автобус отвел. Ключ от дома спрашивала. Светилась прям от счастья. Любовь
Полно, возразила Татьяна Дмитриевна. Добро бы по-человечески. Ведь Женя этот за человека ее не держит. Что за радость? Даже если бы влюблен не разведется никогда в жизни. Мало, что жена и ребенок. Там ведь квартира московская. Тесть богатый. А у тестя-то этого свой завод в Сибири, и мотаться ему туда не хочется, а может без взвода охраны появляться не с руки. Они, может, специально для этого зятя и брали безродного, безответного. И что ее ждет?
Забери домой, проговорила Наталья Дмитриевна весело. Чего ж не заберешь?
Татьяна Дмитриевна вздохнула, поднялась и стала готовить чай.
Учиться не хочет, рассказывала она, наливая воду в чайник, протирая стол, нарезая хлеб и колбасу. Работать негде. Официанток и без нее хватает на грошовую зарплату. Вон, Вику из «Лагуны» чуть не зарезал псих какой-то. И хозяин их не лучше обращается хуже, чем с собаками. А в «Елочке» свои, семейный подряд.