Ключ от дома
Повесть
Ольга Владимировна Покровская
© Ольга Владимировна Покровская, 2017
Татьяна Дмитриевна проснулась от стука в калитку и нетерпеливого звяканья щеколды. Испуганно приникла к окну, за которым бледнела низкая облачность, одинокой, ей постоянно мерещилось, что в дом лезут налетчики и грабители, но, разглядев сквозь голые ветки розовую курточку, поняла, что дочь азартно дергает затворы. Спокойствия это обстоятельство Татьяне Дмитриевне не прибавило, потому что Саша должна была в это время находиться в Москве: либо на работе, либо в съемной комнате, на пару с соседкой. А оказаться ранним утром, когда не ходили электрички, дома для этого требовались серьезные причины, и Татьяна Дмитриевна подозревала, что они не радостные. Поэтому она, накинув тужурку на ночную рубашку, побежала к калитке в тапочках и, вместо привета и улыбки, встретила дочь тревожным вопросом:
Ты чего? Уволили?
Лихорадочное Сашино выражение и остановившиеся водяные глаза ей не понравились.
Мне в вечернюю, я на машине Мам, я есть хочу!
Саша увернулась от расспросов и побежала в дом. Татьяна Дмитриевна шла за ней по пятам и бормотала:
С ума сошла! Среди ночи!..
Успокойся, мам, не на чужой, Милкин дядя бочки вез в огород, я с ним.
Татьяна Дмитриевна повесила Сашину куртку на вешалку и усадила дочь за стол, продолжая недоуменно бормотать:
Кто такой Милкин дядя?.. Может, хуже чужого
Саша не отвечала на материнские нотации, а смеялась, и это тревожило Татьяну Дмитриевну. Она скорой рукой смешала тесто в эмалированной миске, поставила перед дочерью горячие оладьи и спросила в упор:
Рассказывай. Что стряслось?
Саша размазала растекшуюся сгущенку, собралась с духом и выпалила:
С Женей встречалась. Вчера
Татьяна Дмитриевна взялась за сердце.
Ох только и выговорила она.
Женя был горячей и единственной Сашиной любовью. Им она жила, за ним в свое время подалась в Москву, не смущаясь ни его абсолютным равнодушием, ни наличием любимой жены и сына.
Мама! взмолилась Саша. Порадуйся за меня! Я же к тебе, я же сразу
Татьяна Дмитриевна нахмурилась, внимательно изучила Сашино лицо и вынесла вердикт:
Ты не ко мне приехала. Идиоткой-то меня не считай.
Она поджала губы. Личная жизнь дочери казалась Татьяне Дмитриевне неправильной, но на этом огорчения не заканчивались она была уверена, что Саша приехала не домой, не к матери, а к призраку брата-близнеца, который терзал ее с детства странной привязанностью. Эту стыдную тайну семьи Татьяна Дмитриевна, как могла, скрывала от окружающих и от этого мало общалась с подругами, забросив старые знакомства. Если в детстве чудачества дочери еще могли сойти за милую возрастную шалость, то теперь Саша была взрослая, и всерьез объяснить людям, что она разговаривает с покойным братом, было неловко. Покачав головой, она вышла из кухни и принялась собираться скоро надо было на работу. Когда Саша допивала чай, она вернулась одетая и готовая.
Ешь, и пойдем, сказала она решительно. Как раз на электричку успеешь.
Саша растерялась.
Мам, я Может, я отдохну?..
Одну не оставлю, возразила Татьяна Дмитриевна. А мне на станцию пора. Она вспомнила: Семена привезла? Которые Лена обещала?
Саша покраснела.
Мам, забыла.
Я же говорю, вздохнула Татьяна Дмитриевна. Ты обо мне не думала.
Она отвернулась от слез, выступивших на Сашиных глазах. Дочь взяла тетрадный лист со списком, куда Татьяна Дмитриевна заносила текущие дела и необходимые покупки, и произнесла с упреком:
Мам, может, ты меня в свой список добавишь?
Добавлю, пообещала Татьяна Дмитриевна. Когда дурь из головы выбросишь.
Она вывела дочь на улицу и заперла калитку. Саша дрожала от обиды, но не возражала. На углу им встретилась соседка баба Аня, которая сообщила:
Татьян, участковый чего-то заходил вчера. Искал тебя.
Оставшийся путь Татьяна Дмитриевна шла рядом с Сашей, но уже не думала о дочери, а гадала, зачем приходил участковый. Опять что-то с сыном Лешей? Еще она вечно боялась, что отберут дом. Примут закон и отберут. Сначала они двигались по выбитому асфальту, вдоль черных канав, оскобленных граблями, мимо заборов из штакетника с ромбовым узором, но обитатели домов безмятежно спали, и было непохоже, что кого-то норовят обездолить. Потом вошли в центр городка. Когда переходили проспект, где
в окружении ранних зевак пребывала легковушка, влетевшая ночью в фонарь, Татьяна Дмитриевна подумала, что хотя бы этого с Лешей из-за отсутствия прав не случится, но похолодела от ужаса, представив, что спьяну сын легкомысленно сядет за руль, не вспоминая о правах.
На станции она проводила дочь до перрона, но, только мать ушла, Саша скользнула к краю платформы, слезла на пути и вернулась в город. Через пятнадцать минут она, в запущенном панельном подъезде, стучала в квартиру тетки, Натальи Дмитриевны. За дверью чертыхались, возились, тявкала и скребла по полу собака. Наконец растрепанная тетка открыла и, в отличие от матери, сердечно обрадовалась племяннице:
Ба, какие люди! Сто лет не виделись, пропащая душа! Проходи, проходи Славик! крикнула она сожителя. Сходи винца принеси, гости.