Каждый год хоть раз была на острове, где жизнь дала встречу с Даном. Там, лежа на траве лицом к ночному небу, отыскивала она созвездие Тупака, где находились они. И мысленно была с ними.
Никто не знал, что ей нужно. Ни ближайшие старые друзья, для которых всё это было бы непонятно. Ни даже новые, счастью которых завидовала, но которым не смела говорить о себе.
Её успех на сцене ещё более вырос с годами и по-прежнему считалась она самой красивой женщиной планеты. Многие страстно желали её, но даже мысль о близости с кем-то кроме Дана была для нее невозможна. Лишь редко-редко как отправление малоприятной, но, к сожалению, необходимой потребности вызывала домой гурио, которого сразу же потом отсылала.
Но Лала нет он погиб. Давно: в самом начале. Они были там вдвоем. Столько лет.
И дети! Что значит это?
Надо увидеться с ними. Только это будет не скоро: после прилета на Землю долгий карантин; к тому же вид у них ужасный лечение будет длительным.
Но потом она постарается встретиться с ним как можно скорей. Если увидит, что совершенно не нужна ему, будет говорить только о Лале: ведь он был её близким другом. И уйдет навсегда, постарается его больше не видеть. Чего бы ни стоило!
Ведь она уже привыкла. За столько лет.
Никто не догадывается, что творится в её душе. Великая Лейли прекраснейшая женщина Земли, гениальнейшая актриса, всегда потрясающая своей игрой сотни миллионов сидящих у экранов и тысячи счастливцев, получивших по жребию право непосредственно присутствовать на спектакле. Широко раскрытые глаза, напряженная тишина, слезы. Буря аплодисментов. Но разве хоть кто-нибудь из них знает, что один из источников такой глубины её игры боль и страдание?
Они уже на Земле.
Их физическое состояние потребовало длительного лечения, и пока они общаются лишь с врачами: чтобы их не беспокоили, прямая связь с ними временно закрыта. В домик, в котором когда-то начиналась их тренировка перед отлетом, одиноко стоящий в горах вдали от городов, приходят только приветственные телеграммы от тех, кому не терпится их увидеть; о них им сообщает специальный дежурный.
Радиограмма Лейли пришла в самый конец лечения.
Мне хочется поговорить с ней, попросила дежурного Эя.
Сеньора, не утомит ли тебя разговор?
Никоим образом. Наоборот!
Пожалуйста! он включил связь.
Лейли никак не ожидала увидеть её на своем экране: сразу вздрогнула.
О, Эя!
Здравствуй, Лейли! Я рада видеть тебя.
И ты здравствуй, Эя! Как ваше здоровье?
По-моему, уже в полном порядке. Нам здесь уже надоело. Так хочется увидеть всех друзей!
И мне вас.
Ты хочешь расспросить о Лале: я знаю.
Да. Вид у нее был грустный.
Знаешь, что? Я сейчас попрошу разрешение на твое посещение. В конце концов, несколько дней не играют роли. Пора кончать наше затворничество. Экран погас.
Лейли сидела, не двигаясь; ждала, веря и не веря, что произойдет невероятное. И лишь когда экран засветился, и Эя сказала: «Всё в порядке: я их уговорила. Прилетай: сейчас!», она заторопилась, вспомнив, что не одета. Отдала команду роботу достать из хранилища нужную одежду и украшения, вызвала кабину и наспех заколов волосы, накинула плащ поверх домашней туники, укатила на аэродром.
Туалетом занялась в ракетоплане его вел автопилот. На это ушло не много времени слишком мало, чтобы занять её, отвлечь чуть от томительного ожидания, от которого, казалось, можно было задохнуться.
Туалетом занялась в ракетоплане его вел автопилот. На это ушло не много времени слишком мало, чтобы занять её, отвлечь чуть от томительного ожидания, от которого, казалось, можно было задохнуться.
Эя с балкона видела, как появился в небе ракетоплан. Сделав разворот, он сел. Женщина в черном развевающемся платье медленно двигалась к дому. Эя быстро пошла ей навстречу. Она была рада гостье: карантин, казалось, длился целую вечность.
Лейли друг Лала: значит и их друг. И одна из самых любимых её актрис. До чего же она красива: недаром Сын там, на Земле-2, последнее время аж не дышал, когда она была на экране. Но глаза её печальны.
Эя взяла её за руки:
Все будут рады тебе. Дан с детьми отправился в горы. Но они должны скоро вернуться: ушли давно до того, как мы с тобой связались. Они ничего не знают ну и пусть: я ничего не сообщу им твой прилет будет для них сюрпризом. А мы пока поговорим: я так соскучилась по общению.
Я очень ждала вас.
С Лалом.
Лейли молча кивнула.
Я понимаю, Эя тоже замолчала, и Лейли была рада, что не надо ничего говорить. Это страшная потеря. Не только для нас. Для всех. Он был удивительный. Единственный, кто понимал, какими должны быть люди.
Да.
Он сообщил нам незадолго до своей гибели чрезвычайно важные вещи.
Лейли едва слышала её, но Эя, к счастью, этого не видела. Они сидели на камнях возле дома.
Вот и он!
Лейли подняла голову: на тропе, ведущей с горы к дому, появился человек. Дан!
Дан! Она вся напряглась. Он смотрел в их сторону, приставив ладонь ко лбу: солнце било ему в глаза.
Отец! Оте-ец!
И когда он медленно пошел к ним, Лейли побледнела так, что Эя не могла это не заметить. Что-то больно толкнуло сердце. Неужели? Она не могла и думать о том, что ещё какая-то женщина есть в жизни Дана.