За полтора часа я мастерски приготовлю полноценный обед и ужин (пропылесошу, уберу игрушки, вытру везде пыль), успею сделать зарядку и привести себя и детей в подобающий для прогулки вид. Затем я буду два часа кататься на горке во дворе, играть в песочнице и катать трёхколесный велосипед со своим младшим сыном за рулём, неотступно следующим за своим старшим братом на велосипеде двухколёсном. Перед этим я вынесу эти два велосипеда и все прилагающиеся к прогулке аксессуары на себе из дома (впрочем, об этом прекрасном ежедневном моционе я уже писала). Затем будет ненавистный, но очень полезный суп, детские сказки в любимой книжке, а точнее в двух, послеобеденный сон, снова прогулка, встреча папы с работы, семейный ужин с веником в руках, жирными отпечатками маленьких ручек на стульях, липкими шоколадными поцелуями благодарности и чаем на коленках. После водные процедуры с обязательными развлекающими мероприятиями в ванной, чтение книг и сон, который приходит практически сразу за два раза сбегать попить и один раз посетить уборную, песенку про «Голубой вагон», поэтическую пятиминутку «Про Лукоморье» и ещё один стишок про маленький грузовичок. Всё оставшееся время можно потратить на себя, мужа и сон. Но обычно приходится выбирать между собой, мужем и этим самым сном, потому что сил на все уже почему-то не осталось.
Впрочем, не все дни одинаковые. Два раза в неделю мы ходим в детский центр на занятия. Это мои любимые дни. Вся первая половина дня пропитана ожиданием похода: с утра мы обсуждаем сами занятия и то, как мы туда доберёмся (главных действующих лиц всегда интересует номер нужной маршрутки, хотя он совсем не меняется), с прогулки мы все спешим домой, суп съедается быстрее, сон приходит на 15 минут раньше чтобы успеть выспаться до того, как мама всех разбудит, затем относительно быстрые сборы и о чудо!!! долгожданный выход из дома. Сначала мы едем 25 минут на маршрутке, и в это время мои дети с восторгом смотрят в окно и умиляют своими вопросами и рассуждениями пассажиров. Конечно, иногда случаются истерики и драки за место, но Но потом целых два часа мои сыновья делают что-то отдельно от меня, и единственное, зачем я могу им понадобиться это похвастаться мне своими достижениями. Из распорядителя бала я превращаюсь в его рассеянного созерцателя, погружённого в собственные мысли/чтение/вязание, отвлекающегося на своих любимых детей затем, чтобы в очередной раз возгордиться ими и вновь окунуться в собственное Я.
Впрочем, не все дни одинаковые. Два раза в неделю мы ходим в детский центр на занятия. Это мои любимые дни. Вся первая половина дня пропитана ожиданием похода: с утра мы обсуждаем сами занятия и то, как мы туда доберёмся (главных действующих лиц всегда интересует номер нужной маршрутки, хотя он совсем не меняется), с прогулки мы все спешим домой, суп съедается быстрее, сон приходит на 15 минут раньше чтобы успеть выспаться до того, как мама всех разбудит, затем относительно быстрые сборы и о чудо!!! долгожданный выход из дома. Сначала мы едем 25 минут на маршрутке, и в это время мои дети с восторгом смотрят в окно и умиляют своими вопросами и рассуждениями пассажиров. Конечно, иногда случаются истерики и драки за место, но Но потом целых два часа мои сыновья делают что-то отдельно от меня, и единственное, зачем я могу им понадобиться это похвастаться мне своими достижениями. Из распорядителя бала я превращаюсь в его рассеянного созерцателя, погружённого в собственные мысли/чтение/вязание, отвлекающегося на своих любимых детей затем, чтобы в очередной раз возгордиться ими и вновь окунуться в собственное Я.
Вообще я не верю в то, что когда-нибудь моё завтра изменится, что я смогу встать по звонку будильника или даже позволить себе полежать лишние 10 минут в кровати, собираясь с мыслями и готовясь окунуться в новый день, посмотреть по телевизору новости и ещё какую-нибудь взрослую передачу, выпить кофе с подругой, провести, наконец, обеденное время не с плюющимися супом детьми, а коллегами по работе. Но моё завтра обязательно будет таким, пусть и через несколько лет, но будет обязательно. И когда я думаю об этом, мне становится страшно от мысли, что мои дети вырастут и уже не будут нуждаться во мне так, как нуждаются сейчас, что мне нечем будет заполнить моё свободное время, читай образовавшуюся пустоту. Я буду одна в целом свете. Мои руки будут свободны от тёплых детских ладошек, моё молчание в отсутствии постоянных вопросов будет отдавать грустью, и вряд ли я позволю себе заливисто хохотать над какой-нибудь несусветной глупостью посреди улицы, как это делала раньше под защитой своих маленьких рыцарей. Господи, как же я буду скучать по моему прошедшему завтра, которое не менялось изо дня в день, даря мне счастье двойного материнства со всеми вытекающими из него приятностями и не очень.
Буква И. Истина
Я всегда была за правду, с самого раннего возраста. Как говорится, от этого и страдала. Доказать, что я права, что мои слова истина для меня было превыше всего, и неважно, каким путём я шла к этому доказательству. До сих пор помню, как ругалась с сестрой из-за какой-то исполнительницы, имени которой я уже не помню (вопрос: стоило ли так ругаться?). Моя сестра говорила, что именно эта певица поёт какую-то песню, которая ей очень нравится, а я с пеной у рта доказывала, что эту песню поёт певица совсем другая. Я, конечно же, была права (насчёт песни и исполнителя), но с сестрой в итоге мы не разговаривали дня три, хотя жили не просто в одной квартире в одной комнате. К чему это я? Да к тому, что мой старший сын унаследовал от меня эту патологическую жажду установить непреложную истину любым возможным и невозможным способом. При этом, его истина в силу возрастных особенностей не всегда совпадает с истиной действительной, хотя, может, это кажется только мне, такому же правдорубу и истиноману как и он.