А, селедка! окликнул он Надю, хотя она держалась в отдалении. Ну что? Нашла, с кем подать заявление?
Надя нахмурилась. Ей показалось, что Гриша сказал это нарочно, чтобы услышал находящийся рядом Илья, а Илью она не любила. Он казался ей высокомерным, потому что Илья не обращал внимания не только на Надю это было явлением привычным, но и Аллой не интересовался вовсе. Вообще, Надя считала его похожим на семинариста, как она себе их представляла, или сектанта. Ассоциации вызывала прическа Ильи крылья прилизанных длинных волос, разделенных прямым пробором, из которых выглядывал тонкий, как лезвие, нос.
Хочет человек туфли купить, для этого надо заявление подавать, объяснил Гриша Илье. Наш народ чего не придумает голь на выдумки хитра.
Илья передернул плечами, словно речь шла о порядках в дикарском племени.
Что ж каждый решает вопросы, как может.
Знаешь, Гриша потыкал пальцем в Надину сторону, продолжая неприятный диалог. Подай с Колькой, он не откажется. Коля!.. он огляделся по сторонам, а Илья состроил холодную гримасу.
Отстань, что пристал к человеку?
Но Коля, взъерошенный, с несчастным выражением, которое не сходило с его лица весь день, поспешил на зов.
Что, что такое? спросил он убито.
Подай с Надькой заявление в загс, ей надо.
Коля вытаращил глаза.
В загс с Надей почему? он не справлялся с установкой логических связей.
Гриша замигал думая, что получается игриво.
Надо человеку помочь. Женщинам не задают таких вопросов.
Коля растерялся и развел руками.
Если надо если помочь пожалуйста.
Надя возмутилась.
Я найду, с кем подать заявление, и без тебя! выпалила она, отворачиваясь, но Гриша не смутился, и только Коля еще больше растерялся.
Если надо повторил он, и Наде стало жалко его.
Как твоя диссертация? спросила она.
Так, ему не хотелось распространяться на тему, и он вернулся к предыдущей: Надь, если надо, говори И добавил, непонятно к чему: Знаешь, Родион Константинович одного человека в больницу устраивал, операция была нужна. Все пороги оббил столько инстанций надо пройти
Он с благоговением покосился на Родиона Константиновича, который эффектно стоял, выпятив грудь в рубашке с полосками, чуть наклонив голову с зачесанной назад белоснежной прядью волос, и слушал спор между Александром Михайловичем и коллегой разговор, кажется, шел о Киргизии, о Ферганской долине и об Оше. Наде захотелось едко добавить, что все несчастные, которым оказывал благодеяния Родион Константинович, становились верными и преданными его рабами, а если кому-то помогал Коля, то ему садились на шею и вели себя по-свински. Но потом решила, что это несправедливо. Она подошла к спорящим в момент, когда Александр Михайлович говорил:
это их разборки, русских не трогают, русские на базаре не торгуют.
Надя прислушалась, ей нравилось, когда что-нибудь где-нибудь происходило тем более занимательное. Но коллега отошел, и Родион Константинович поведал Александру Михайловичу доверительно:
Мы Илюшкиных родителей все-таки разыскали. Вернее, мать. Где отец, кто он непонятно. Может, сама не знает.
А надо ли? засомневался Александр Михайлович. Он считал странной ситуацию, когда от Ильи, который был усыновлен в младенчестве, не скрывали, что он приемный.
Должен знать родителей, уверенно пробасил Родион Константинович. Он ездил к матери на той неделе. В Электростали живет, продавщица. Не пустила даже разговаривать не захотела.
Это же травма! воскликнул Александр Михайлович.
Это наша обязанность. Мы выполнили. И он выполнил
Приблизилась Натэлла Юрьевна и, ломая руки, глядя на Аллу, проговорила.
Ах, как хороша! Королева Что, Сашка, жалко отдавать?
Мы же не в люди отдаем возразил Александр Михайлович, не скрывая огорчения.
Великолепна! Кинозвезда!
На Надю Натэлла Юрьевна, как обычно, не посмотрела. Она и раньше считала, что Надя не стоит уважения, а когда та поступила в библиотечный институт, стала откровенно презирать, потому что, по ее мнению, библиотекаршами работали идиотки, не способные ни к чему, кроме заполнения формуляров и переноски книжных стопок. В отличие от Аллы, которая училась в престижном архитектурном, к архитекторам Натэлла Юрьевна испытывала пиетет. Сама она была врачом как говорили, хорошим, но Надя у нее не лечилась, хотя советами Натэллы Юрьевны пользовалась вся семья. Тем временем у двери возникло движение, и Юлия Андреевна, встревоженная и испуганная, замахала мужу рукой. Александр Михайлович направился к ней, и Надя потянулась следом.
В небольшой комнатке администратора Юлия Андреевна указала на телефон и тихо проговорила, почти прошептала:
Звонят, Руслан в милицию попал
Александр Михайлович взял трубку, а Юлия Андреевна пролепетала, обращаясь к младшей дочери:
Господи, что ж такое?
Александр Михайлович выслушал, вставил несколько реплик, повесил трубку и сказал, пряча глаза:
Ерунда какая. Надо идти в милицию. Выручать.
Возьми Надю, встрепенулась Юлия Андреевна. На всякий случай. Мало ли
Она всегда говорила о Наде в третьем лице само разумелось, что дочь прислушается и все выполнит.
Садитесь за стол! Александр Михайлович махнул рукой в сторону зала, где бухающая музыка обернулась неуместной. Не ждите! И не говори ничего