Здесь какие-то пятнышки.
Я указал на несколько крохотных точек в середине верхней части листа. Приглядевшись получше, я воскликнул:
Это же отпечатки пальцев отправителя!
Нет. Это мои отпечатки, и «голову» нарисовал тоже я. Но на листке, полученном Муравьёвым, есть точно такие же. Это шоколад. Отпечатки смазанные и нечёткие, совершенно не пригодные для идентификации. По сути это открытие мне ничего не дало. Но всё же Послушай, что предстоит нам сегодня. Профессор Вершинский почувствовал себя лучше. Они с Муравьёвым работали над одним и тем же проектом, причём в строгой секретности. Не следует ли искать причину именно здесь? Так что нам необходимо поговорить с ним.
Не успел Русаков закончить фразу, как в кармане заворчал телефонный сигнал.
Русаков слушает В самом деле?.. Чтож, поздравляю! Ждите, мы сейчас будем. Убрав трубку обратно, он пояснил: Они его поймали. Схватили за руку в самый момент, когда он клал письмо в почтовый ящик ещё одного учёного. К Вершинскому и Муравьёву он никакого отношения не имеет, но засады устроили у всех известных профессоров. Поехали, посмотрим, что за субъект попал к нам в сети.
Через четверть часа мы с Русаковым были уже в управлении уголовного розыска. К тому моменту следователь уже приступал к допросу задержанного. Им оказался очень угрюмый, небритый мужчина с болезненно красным лицом, сальной нечёсаной шевелюрой и изгрызанными до крови ногтями. Он сидел, сцепив крючковатые пальцы в замок. Когда мы вошли в кабинет, он поднял на нас взгляд, искажённый злорадной гримасой. Весь его обезьяноподобный облик напоминал агрессивного неандертальца из музея антропологии.
Познакомьтесь, это Сидор Афиногенов, представил его следователь. Как оказалось, гражданин Афиногенов работал санитаром в институте бактериологии, откуда был уволен за пьянство и неадекватное поведение.
Я так и думал, произнёс Русаков.
Также он состоит на учёте в психоневрологическом диспансере.
Задержанный обнажил клыки в знак подтверждения озвученных сведений.
Неучи считают меня сумасшедшим, как и любого, кто знает слишком много о том, как устроен миропорядок, грозно процедил он. Вы, я вижу, тут главный. Я буду разговаривать только с вами.
Хорошо. Русаков поставил стул напротив него и сел. Как же вы, ведающий столькими тайнами, опустились до мелкого хулиганства?
Афиногенов оценил, что Русаков воспринимает его всерьёз и даже обращается с ним почтительно.
Это не хулиганство, гражданин начальник.
Тогда зачем вы это делали?
Видите ли, я не имею право раскрывать вам государственную тайну. Я дал клятву.
Афиногенов оценил, что Русаков воспринимает его всерьёз и даже обращается с ним почтительно.
Это не хулиганство, гражданин начальник.
Тогда зачем вы это делали?
Видите ли, я не имею право раскрывать вам государственную тайну. Я дал клятву.
Вы же сядете в тюрьму, вмешался следователь.
С вами я не намерен ничего обсуждать! огрызнулся задержанный. Вы слишком мелкая сошка.
Мне вы можете сказать. Я полковник Русаков, имею особые полномочия и специальный доступ к секретным материалам. Я должен убедиться: действительно ли вы владеете особой информацией.
Его глаза лихорадочно заблестели.
Правда? Но я всё равно не могу назвать вам все подробности, полковник. Всё-таки я выполнял приказ самого президента!
Вот как?
Да. Я секретный агент. Я получаю распоряжения непосредственно от руководства страны, минуя посредников, чтобы избежать утечки и предательства.
Кто передаёт вам приказы?
Они приходят ко мне секретной почтой.
Вы можете доказать это? У вас остались письма?
Нет. Я должен уничтожать письма, чтобы они не попали в руки вражеских агентов, которые повсюду. Так что сейчас они растворены в моём желудке.
Ладно, я вам верю всех секретных агентов инструктируют поступать именно так. Но вы уверены, что их отправлял именно президент? Быть может, вас ввели в заблуждение.
Афиногенов задумался.
Нет. Это исключено. На письмах стояла подпись верховного главнокомандующего.
Письма были написаны от руки?
Нет. Через трафарет.
Это плохо, агент. Я располагаю сведениями, что вражеские шпионы научились подделывать подпись президента и отправлять от его имени ложные задания. Если это так, то вас могли подставить. Вы сядете в тюрьму не за хулиганство, а за государственную измену.
«Секретный агент» побледнел и открыл рот, как вытащенная из воды рыба.
Вы должны верить мне, полковник! Я самый преданный властям человек! Интересы государства для меня превыше всего. Как мне доказать, что меня дезинформировали?
Давайте разберёмся в этом деле. Что конкретно от вас требовалось?
Я должен был рисовать мёртвые головы и рассылать их умникам-изменникам!
Так-так Вам объяснили, зачем?
Это должно было напугать их. Эти мерзавцы решили, что если у них мозги из ушей лезут, то их личные интересы важнее государственных. Они считают, что их открытия принадлежат всему миру, а не Отечеству, которое вскормило и вырастило их. Совсем зазнались. Ведут себя непочтительно с верными слугами правительства. Ан нет! Я должен был напомнить им, что головы их пустые и мёртвые без великого служения Родине!