- Информирую всех, что после состоявшейся передачи одна из жительниц выбросилась из окна. Боюсь, мистер Голдрин и мистер Нэш, что вам придется отвечать перед законом.
Голдрин пожал плечами, вышел.
– Надо еще доказать… - Нэш тоже пожал плечами и попросил не мешать ему работать.
Ребята из "Чикаго трибюн" незаметно исчезли. Материалов у них было на целую полосу.
Мы перешли в комнату, занятую временно Боби.
Представители власти явно нервничали, тихо переругиваясь в углу. Боби беседовал со своими ребятами, давал различные поручения. Наконец мэр подошел к шефу полиции, положил руку на его плечо.
– Что будем делать, Боби?
Шеф поднял усталое лицо.
– Выход единственный. Эвакуировать людей… Не снимайте, пожалуйста, Джон.
Я опустил камеру.
– Как так? - Администратор с трудом осознавал важность лаконичного сообщения.
– Пусть взрывают пустую коробку, - спокойно ответил шеф.
– А мы успеем? - спросил мэр.
– Должны успеть.
Через два часа на совещании у мэра Чикаго (я туда не ездил) было решено эвакуировать жителей Большого Джона. Администрация сделала заявление по внутреннему радио и объявила план вывозки людей с личными вещами вертолетами и автобусами. Телевидение подхватило новость: прямой репортаж велся из вертолета, кружившего над небоскребом.
Миссия моя заканчивалась. Я должен был снять эвакуацию, пустой дом перед взрывом и уйти одним из последних. Вот и все. Звонок Нэша ошеломил меня:
– Они не хотят уезжать, Бари… Мне не с кем больше посоветоваться… Извините, ради бога… Что делать, Бари?
– Кто не хочет?
– Очень многие семьи… Мои сотрудники едва успевают отвечать по телефону.
– Массовый психоз?
– Хуже. - Нэш кашлянул. - Они сознательно. Привыкли. Не хотят и не могут уходить из этого дома.
– Не хотят и не могут, - повторил я тупо. - Понятно, Нэш. - И процитировал чью-то фразу: - "Жизнь пуста, если она не имеет цели".
– Не шутите, пожалуйста, Бари. Что же делать?
– Вы пропагандист, Нэш, а я - всего-навсего репортер. Убеждайте.
– Они не послушаются, слова бесполезны. - Нэш тяжело вздохнул.
– Тогда записывайте номера квартир и передайте их Боби. У него энергичные ребята, вы знаете.
– В самом деле, полиция стара, как и государство. - Обрадованный Нэш процитировал Маркса. - Как мне не пришло в голову, что это прямая обязанность полиции?!
Через час-полтора я мог приступить к съемкам. Прилег на постель, забылся в коротком сне. Но отдохнуть мне не дали: кто-то звонил. Чертыхаясь, открыл я дверь, увидел разодетого Боби.
– Вы собрались на свадьбу? - спросил я.
– Я к вам, дружище. Не возражаете? - Он сел. - Все суетятся, а вы дремлете.
– Суматошный день…
– Правильно делаете. - Боби зевнул, прикрыв ладонью рот. - Хочу немного поболтать, дружище. И еще пригласить вас на обед.
– С удовольствием. После съемок.
– Хотя платить придется скорее всего вам, - шеф хитровато поглядывал на меня из-под косматых бровей. - С вас причитается, старина…
– То есть?..
– Вероятно, в ближайшие часы ваш гонорар удвоится.
– У вас есть новости? - Я потянулся за камерой.
Боби остановил меня жестом.
– Я удивлен вашей прозорливостью, мистер Бари. Они действительно угрожают Чикаго. Впрочем, это не новость. Наверное, уже передают.
Он включил телевизор. Диктор читал экстренное сообщение, поступившее на телевидение, радио, в редакции газет.
"Адская кнопка" поставила ультиматум Чикаго. Большой Джон, говорилось в ультиматуме террористов, будет взорван в назначенный срок. Это серьезное предупреждение городу. Если через сутки не будут удовлетворены требования группы, то несколько бомб уничтожат Чикаго.
– Сумма выкупа? - спросил я Боби.
– Копейки, - махнул он рукой. - По полторы тысячи с носа.
– Десять миллиардов, - прикинул я. - Это с лихвой окупает их расходы.