Газеты сообщали о массовых солнечных ударах у прохожих, и разговор, естественно, начался с погоды.
– Что творится, мистер Бари! - Сэр Крис указал на освещенное, будто прожекторами на съемке, окно.
Хотя в кабинете исправно работал кондиционер, потомственный лорд сидел передо мной в рубашке и вообще походил больше на грузчика, чем на сэра Криса, подписавшего мне приглашение. Он мне сразу понравился - со своим седым ежиком, широкими скулами и не утерявшими форму бицепсами: как видно, в роду лордов оказался случайно какой-то докер или боксер.
– Для Африки такая жара самая приятная погода, - ответил я.
– Но мы-то, черт возьми, находимся на Флит-стрит! - вскричал Крис, подбегая к окну, и внезапно захохотал, обернулся ко мне. - Простите, забыл, с кем имею дело. Сравнений вам не занимать… Я польщен, Бари, что вы приняли наше приглашение. Называйте меня Крис.
– Хорошо. Я слушаю вас, Крис.
Директор грузно опустился в кресло, наморщил лоб, вспоминая что-то очень важное или неприятное.
– Вот вчера, - он задумчиво почесал нос, - поступил сюжет местного значения - из Лондона… Какие-то мальчишки крадут воду… Наполняют цистерны, замораживают в кубы и продают. Разумеется, их поймали… Но как я дам этот сюжет?
Он в упор смотрел на меня, я молчал.
– Дело, конечно, не в цистернах! - Крис припечатал широкой ладонью свой вывод. - А в том, что старшему из похитителей воды семнадцать, а младшему - семь. Совсем как вашему Джино, Бари.
– Я их не видел, Крис, - спокойно заметил я.
– Если мы дадим сюжет, их оправдают. - Крис махнул рукой. - Но скажите мне, Бари, - он понизил голос, наклонился над столом, - что все это значит? Почему в мире не хватает воды для всех?
Я никак не прореагировал на доверительный тон, понимая, что Крис экзаменует меня, словно мальчишку.
Молчание затянулось.
– Если вы мне поручите, Крис, ответить на этот вопрос, то я пришлю пленки из США.
Я встал.
Он уловил вызывающие нотки, тоже встал.
– Ну, что вы, Бари… Мы никогда не даем поручений… Вы сами знаете, Бари, как это делается…
– Да, благодарю, сэр, я знаю.
Этот мотив мне знаком. Я внимательно прочитал контракт с фирмой "Всемирных новостей" и не обнаружил в нем пункта, на котором поймал меня Бак. Интересно, чем Крис прижмет когда-нибудь меня?
– Вы любите Англию, Бари? - Генеральный директор протянул руку. - Мой вам совет: не спешите на службу, побудьте два-три дня в Лондоне. Тем более что служба идет! - Он проводил меня до двери. - Заходите, Бари, или звоните. Всегда к вашим услугам. Даже в такую жару…
Я вышел на улицу. Действительно, было жарко, хотя не так трагично, как считал сэр Крис. Для чиновников Сити в традиционных котелках, темных костюмах и галстуках тридцать с лишним градусов чувствительны. Но уж если ты работаешь в банке или конторе, изволь соблюдать те же правила, что и десятилетия назад. Верность традициям - главная черта Британии.
Я любил Флит-стрит, маленькую, одну из самых известных лондонских улиц. Старинные особняки с неповторимыми решетками, дверьми и лестницами самоотверженно выдерживали натиск времени, с чувством собственного достоинства держались перед повисшими над ними небоскребами. Казалось, и сейчас здесь идет противоборство прошлого и настоящего - литературного и газетного миров. Вот маленькая гостиница "Старый чеширский сыр", где встречались драматург Голдсмит и литературный критик Сэмюэл Джонсон. Не сохранилась, но, вероятно, здесь стояла "Таверна дьявола", вытесненная в прошлое современным банком. Таверну частенько посещал прославленный автор "Гулливера", едкий сатирик Джонатан Свифт. Однако это только призраки прошлого, воспоминания о славной старине, навеянные прежним Лондоном.
Нет больше таких редких индивидуальностей, как Свифт, газетный бизнес захлестнул Флит-стрит.